Бывают в жизни такие моменты, когда кажется, что все катится к чертям. Совсем не обязательно, чтобы случилось что-то действительно плохое для такого чувства. Оно может нагрянуть внезапно, словно гром среди ясного неба, даже когда у тебя вроде как все хорошо. Если на работе порядок, в семье мир, а с любимым человеком полное взаимопонимание — не важно, оно все равно может подкрасться незаметно и накрыть с головой. И будешь ты чувствовать, что что-то не так, что внутри появилось какое-то странное ноющее чувство тоски. И радоваться уже совсем не хочется, да и улыбка становится неискренней, натянутой. А объяснить это чувство близким очень тяжело, ведь сам не знаешь причину, по которой вдруг так сменилось настроение. Хочется просто уйти подальше, чтобы никого не трогать и никто не трогал тебя, сидеть и молчать, иногда даже не думая ни о чем. Знакомо?
Вот и наш Ричард подхватил что-то подобное. Просто с жиру бесится — можно было бы сказать. Действительно, у него было все, чтобы спокойно себе жить и быть счастливым: удачная работа, из-за которой никогда не приходилось себе ни в чем отказываться; брат, готовый в любую секунду прийти на помощь; любящая девушка, которая даже отчасти смогла его исправить. Черт, даже собака у него появилась, что еще могло быть нужно этому избалованному мальчишке? И все равно это чувство пришло неожиданно, нахлынувшая слишком быстро и слишком сильно, причем в самый неподходящий момент. Момент, когда у близких все было так хорошо. Когда Диана перестала переживать по любому поводу, когда Курт нашел, кажется, свою единственную любовь, когда он сам выиграл не очень-то и нужные соревнования. Когда вокруг все были счастливы, когда на лицах наконец воцарилась радость. Кроме него. Может, в этом и была беда нашего холодного норвежца. Он так привык быть вечно один, привык к своему собственному миру, что вторжение слишком многих эмоций выводило его из хрупкого равновесия. Он был рад за других, но сам не мог разделить эту радость, оставаясь где-то в стороне. Обычно в таких случаях он просто справлялся с проблемой — портил настроение другим, отчего на душе становилось более-менее спокойно. Однако в этот раз, кажется, что-то все таки изменилось, и сам Вагнер не хотел, чтобы из-за него страдали важные для него люди. Поэтому он ничего не сказал и не сделал, а просто решил отойти в сторону, чтобы никого не задеть. Но, как часто бывает, таким поведением Ричи тоже вызывал недоразумение, тоже их обижал, ведь им не было понятно, почему же он от них отстранился. Замкнутый круг, от которого невозможно выбраться.
Наверное, именно поэтому Ричард сегодня отправился на конюшню. Ведь это лучший выход из ситуации: лошади всегда помогут привести мысли в порядок, да и от одного их присутствия на душе становится капельку светлее. Так он и сделал, отстранившись ото всех и побежав на конюшню, где стоял его прекрасный и веселый Сабантуй. Он не пытался решить какие-то проблемы, не истерил, как другие лошади, по поводу и без, и с ним можно было просто полежать на зеленой траве и помолчать. А разве нужно что-то большее?
Чистка и седловка прошли на автомате. Как и всегда, младший Вагнер предпочитал все делать сам, не прибегая к помощи коновода. Ведь иначе вы никогда не сможете по-настоящему подружиться с лошадью, которая видит вас только перед выходом в манеж. На этот раз амуниция была выбрана иная — помягче седло, оголовье с обычным тренезелем-восьмеркой и жизнерадостный лазурный вальтрап, что так контрастировал с настроением. Этот цвет прекрасно смотрелся на серой яблочной шерсти, да и просто радовал глаз, ведь был даже красивее, чем само небо без единого облака. А сегодня все затянули светло-серые тучи, пусть на улице все еще держалась жаркая погода и не было дождя. Пусть хоть сегодня кто-то выглядит нарядным и веселым. Ногавки в тон вальтрапа, такие же ушки, чтобы не доставали назойливые мухи, которые в этот сезон были особенно активны. Посмотреть на проделанную работу, слабо улыбнуться — ну и красавец же Саб, хотя и в опилках он выглядит достаточно почтенно. Пора на выход.
Все спортсмены разъехались в разных направлениях: кто-то, испугавшись ненастной погоды, пошел работать в манеж; некоторые, что были совсем каплю похрабрее, поехали на плацы, откуда тоже можно было сбежать при дожде; другие же поехали в свои излюбленные места — побережье, лес, поля. Этой же паре предстоял куда более сложный маршрут. Ричард не хотел, чтобы кто-то им сегодня мешал, не слишком хорошее у него было настроение, чтобы слушать болтовню других конников. Они с Яблочным и так слишком выделялись на фоне остальных — их не часто можно было увидеть в манеже, с другими всадниками и лошадьми они практически не общались и всегда надолго уезжали куда-то одни, а возвращались спокойные и довольные. Поэтому сегодня их путь лежал вдаль, к горному озеру. Доехать до него было сложнее, чем к другим излюбленным местам: надо проехать по диагонали через весь лес, что уже занимало много времени, а потом, немного пройдя через дальнее поле по направлению к горам, взору открывалось расположенное на возвышенности  озеро с кристально чистой водой. Да, именно туда им сегодня и следует добраться. Ричи на всякий случай взял с собой фляжку с водой (что уже удивительно), парочку яблок для коня распихал по карманам и, еще раз проверив подпруги, послал жеребца шагом прочь от конюшни, ведь они и так долго на ней задержались.
Погода действительно была странной. Тучи заполонили небо ровным блеклым полотном, но и намека на хоть мелкий дождь не оставляли. Пусть было и утро, становилось понятно, что еще пару часов, и станет жарко, а ветерок лишь изредка доносился с морского побережья. Застой. Все вокруг как нельзя лучше подходило под мироощущение Ричарда в данный момент. Все, кроме Сабантуя. Он был как всегда весел, мил и очарователен. Только он какими-то мелкими движениями, подергиванием ушей и своим любопытным взглядом продолжал вселять в мальчишку частицу какой-то теплоты. Она не могла заполнить всю образовавшуюся неожиданно пустоту в его душе, но заставляла легкую улыбку временами озарить его лицо. Кажется, купить лошадь оказалось лучшим советом Дианы. Наверное, стоит в очередной раз сказать ей спасибо, когда тучи уйдут из его мыслей.
Они дошагали по прогулочным дорожкам до того места, где появлялась большая тропинка в лес. На ней не было асфальта, поэтому норвежец не раздумывая выслал коня в рысь, не слишком быструю, ведь им надо размяться сначала. Сейчас он не требовал ничего от Сабантуя, лишь направляя его в нужную сторону. Интересно, о чем думал сейчас серый. Скорее всего он видел, что хозяин его мрачнее небес, что и так не радовали глаз, но было ли это для него важно? Возможно, ему тоже было совсем не по себе от такого настроения, вот только сказать он ничего не мог, а Ричи было даже капельку стыдно. Надо поскорее заканчивать с этой хандрой.
В лесу было слишком тихо, лишь благодаря ветерку перешептывались верхние листья деревьев. Вероятно, даже звери ждали дождя, который был так необходим в душную погоду. Ричи сел в седло, собрал повод и шенкелем выслал жеребца в галоп — тропинка была широкой и чистой, без выпирающих корней и прочих препятствий, а этого ведь вполне достаточно для данного аллюра. Сейчас мужчина не сдерживал лошадь, давая набегаться ей на славу, и лишь потом понял, что силы надо сберечь.
— Нам предстоит долгий пусть, Баунти, — впервые с денника произнес что-то он. — рассчитывай силы.
Норвежцу всегда казалось, что в большинстве случаев отношения людей портит только одно — недомолвки. Люди либо боятся что-то сказать, ведь их собеседник может обидеться, либо просто не считают нужным что-то произносить. Так они и поступали с лошадьми: просто давали команды, ничего никогда не объясняя. Они всегда думали о том, что знают все лучше всех, ведь самые умные на этой планете, а их животные просто не могли понять, почему их тянут когда не надо. И если сам Вагнер часто молчал с людьми, не считая нужным озвучивать свои мысли, которые почти никого не касались, то с конем вел себя совершенно иначе. Может, именно поэтому Сабантуй понимал его куда лучше, чем все его близкие. А может и нет, но ему хотелось так думать.
Сейчас он не сдерживал жеребца, считая, что тот сам разберется с приемлемым для него темпом. Впереди на дорожке оказалось упавшее дерево, что преградило весь пусть. Оно было не слишком большим, но в обход идти было бы затруднительно — по краям тропинку все заросло кустами. На миг уперев взгляд в дерево, мальчишка послал коня шенкелем, давая понять, что надо это все-таки преодолеть. Примерно высчитать взглядом точку отталкивания, перед ней еще раз сильнее прижать шенкель. Толчок, взлет. На автомате привстать на стременах, выдвигая руку вверх по шее коня.
Вот и прыжковая тренировка, — усмехнулся в мыслях он.
Дерево было преодолено, и Ричи, еще не сев в седло, одобрительно похлопал коня по шее. Переход в рысь, отклонение корпуса чуть назад для этого. Успеем еще побегать в полях. Вскоре лес с его затаенной тишиной начал редеть, показывая все то же блеклое небо впереди. Почти как свет в конце туннеля. Как и говорилось раньше, после леса следовало незасеянное поле, насыщенно-зеленое, тянущееся со своими небольшими холмами и углублениями, казалось, прямо до величественных, пусть и не слишком высоких гор у горизонта. Но нет, до пункта назначения осталось совсем немного, поэтому мальчишка вновь выслал Сабантуя в галоп, чтобы поскорее показать ему найденное как-то место.
Наконец оно показалось. Тихое, чистое озеро с каменистыми берегами и галькой вместо песка. Его воды были настолько ясными, что был виден каждый камешек на дне, каждый обрыв и даже стайки совсем маленьких рыбок. Ричи перевел жеребца в шаг, оградив по шее за славную пробежку, резко, не сказав ни слова, спешился и остановился, прося остановиться и яблочного. Они ведь не просто стоять и смотреть на водичку приехали, не так ли? Норвежец на ладони выдал яблоко, сам принимаясь расстегивать подпруги. Сняв седло, он положил его на первый попавшийся большой камень, коих в этом месте было более чем достаточно, а потом с хитроватой, но доброй улыбкой повернулся к серому, вдруг снимая повод.
— Пообещай, что мне не прийдется об этом жалеть, — в шутку сказал он, несколько раз перекручивая повод и надевая его обратно на шею лошади. — я в тебя верю.
Он расстегнул подбородный ремень уздечки и провел повод над ним, чтобы он не упал и жеребец в нем не запутался. Застегнуть обратно, провести рукой по мягкому носу серого. Мальчишка по-доброму улыбнулся и прошел к краю озеру, кивая своему коню. Да, наверное нормальные люди бы решили искупаться верхом, ну на крайний случай взять лошадь на корду, но никто не говорил, что норвежец был нормальным, особенно в таком расположении духа. Ему хотелось сделать что-то хорошее, да и он надеялся, что подобным образом они добьются большего взаимопонимания. А надежда это важно, верно?
Сам он, дождавшись жеребца, вернулся обратно к камню с седлом, на который и сел, с любопытством глядя на Сабантуя.
Ну и дурак ты, Ричард Вагнер.
Что же, может и действительно дурак, но сейчас так важно было просто полюбоваться на яблочного, полностью предоставленного самому себе, а там будь что будет.