Все лето я провела в полях. Изобилие свежей травы и солнечных лучей заставляло чувствовать меня прекрасно. Ну с приходом осени, а теперь и зимы здесь становилось холодно. Снега как такого не было, но промозглый дождь по ночам заставлял меня дрожать от холода. Я уходила в глубь леса.
Мои некогда светлые пятна давно уже сровнялись с цветом темных. Грива была спутанная, в репьях. А стройное тело превратилось в худощавое строение с бросающимся в глаза животом. Кажется. раньше люди называли это "сенным животом", но я перестала придавать этому значение.
Слишком давно я не общалась с людьми и с другими лошадьми. Казалось, что я погибаю не от холода и голода, а от одиночества. Каждое утро я просыпалась и делала все, чтобы выжить. Я уже не жила, я перестала жить, когда на последнем месте моей счастливой жизни возвели здоровый развлекательный комплекс.
Теперь изо дня в день я уходила все глубже и глубже в лес, чтобы найти себе укромное местечко, дабы не замерзнуть.
В чаще леса, окруженное густыми деревьями стояло хилое. с виду, построение. Казалось. что его давно уже покинула жизнь. С осторожностью я подошла ближе. Зайдя внутрь одного из помещений. я почувствовала тепло, которое моментально окутало мое тело.
Я осмотрелась по сторонам и стала исследовать местность, тычась в каждый предмет носом. Здесь пахло жизнью.
Вскоре послышались чьи-то шаги. Я вздрогнула и слегка отступила назад, снеся глиняный горшок. что стоял на скамейке. Он с грохотом разбился о деревянный пол. и я замерла, навострив уши в ту сторону, с которой слышались шаги. 
В проходе показался человек. Я стояла, как вкопанная, боясь сделать лишнее движение. Я не сводила с него глаз, уши стояли торчком, а сердце вот вот готово было выпрыгнуть из груди.
Как же давно я не видела людей. сейчас я металась в сомнениях. Мне было страшно. но в то же время  я так хотела оказаться вновь во владениях людей. Вспомнить их любовь и заботу.
Парень медленно подошел ко мне. Я сначала стояла без движений, а потом медленно, с опаской протянула к нему морду. От него пахло палеными дровами. Возможно разжигал костер. Его прикосновение к моему носу заставило меня вздрогнуть и отойти на шаг назад.
Возможно, я слишком одичала, чтобы с первого раза вот так поверить людям. Но все мое нутро умоляло меня остаться здесь.
Я слегка опустила голову вниз. Я старалась попросить не гнать меня прочь. Дать мне шанс вновь стать для кого то нужной. Вновь вспомнить всю любовь и заботу людей.

Голос парня отразился дрожью во всем моем теле. Как же давно я не слышала этих звуков. Какими они родными для меня казались и в то же время абсолютно чужими.
Парень поставил передо мной ведро с водой. Боже, как же хотелось пить. Я слишком далеко ушла от водоемов, а потому пить мне удавалось изредка и по-немного. Из грязных луж после дождя. Или я слизывала снег, которого в последнее время становилось все больше.
Я громко вздохнула, втягивая в себя запах свежей воды, после чего с жадностью осушила ведро. Вдалеке раздался хруст веток. Я испугалась. отчего резко вздернула голову. Ведро, зацепившись за нос, подлетело выше моей головы, после чего с грохотом упало на пол. Я резко отскочила назад, сшибая все вокруг. От грохота. что повалил с разных сторон, я заметалась в испуге.
Когда "землетрясение" наконец утихло, я тоже успокоилась и остановилась на месте. Ноги были расставлены в разные стороны, грудь судорожно ходила ходуном. Я бешеными глазами смотрела на парня, а потом перевела взгляд на вход. Возле дверей показалась собака. Я никогда не боялась этих четвероногих особей. Тут просто сработал эффект неожиданности.
Когда я наконец успокоилась, я перевела взгляд на парня. Ноги перестали дрожать и я уже более уверена чувствовала себя, стоя на них.
Мысли пришли в норму и я вновь "вернулась на землю". На губах еще остались капли чистой воды и я облизала их, стараясь запомнить вкус. Неизвестно, может он прогонит меня прочь и мне еще не скоро удосужиться вновь вдоволь напиться.
Я благодарно забубукала парню, после чего сделала несмелый шаг вперед. Я готовилась к тому, что мне вновь сейчас придется вернуться в чащу леса, но я все же надеялась на лучшее. Надеялась на то, что вновь смогу познать то чувство. когда тебя любят и ты кому то нужен.

Завиляв хвостом в знак согласия на слова хозяина, но старалась не делать резких движений, чтобы случаем снова не напугать. Парень гладил и находил общий язык с лошадью, я старалась не мешать. Это так прекрасно было видеть.  Потом хозяин  куда-то удалился и кобыла мне все-таки ответила.  Я задумалась, стоит ли рассказывать свою историю. Не напугаю ли, не отпугну лим ее своей линией жизни.  Потом вздохнув, ответила:
- Ничего страшного, значит, будет у тебя новое имя. На счет нюха, это долгая история и не интересная. Одним словом из-за ранения и моей же головы, из-за нее все нет нюха. У тебя хозяин, то имеется? 
Я теперь поняла, после того , как ответила кобыле,  что не хочу, чтобы вернулся нюх. Так как ведь меня могли забрать от моего хозяина, а я этого допустить этого. Как же я без него? Кто ж их охранять, то будет? В первый раз я была рада и благодарна, что стала не полноценной.  Тут с сердца упал тяжкий груз, и я ощутила себя свободной и, стало так легко. Готова была скакать от счастья, но заставила себя стоять на месте. Тут вернулся хозяин и… Меня испачкал! Я отскочила от него и стала в возмущении на него лаять.  Ведь нельзя так поступать с уважающей себя собакой и без разрешение, хотя… Было весело и пока он не заметил подкралась и ударив лапой по воде обдала брызгами парня. Пусть и он искупается, помимо нас с кобылой. Я быстро отбежала и подмигнула кобыле и сказала:
- Не все же и ему хулиганить. Кико научит любого шалить. Если останешься с нами, то смирись с тем, что тебе не дадут соскучиться!  Зато весело и приятно. Нельзя быть одинокой. Я знаю, что это такое, так как долгое время была одинокой, хотя и окружена была сородичами и людьми, но только тут я нашла свое место и свою семью.  Теперь я поняла, что рада, что потеряла нюх, если бы не это я бы не попала к нему. – я махнула головой в сторону хозяина, - Здесь ты найдешь понимание и любовь. Вооот.
Молодой человек мыл новую знакомую, а может и нового члена нашей большой семьи. Я же развалилась на снежке, и пока они оба заняты, отдыхала. Вскоре парень закончил, и я вскочила, чтобы посмотреть на результат. У меня же чуть челюсть не отвалилась . Передо мной стояла совсем другая лошадь, а не та которая пришла некоторое время назад.  Я озвучила лаем в знак солидарности с хозяином, подождала когда он закончит и свое слово сказала.
- Ты просто красотка, совсем другое дело! Оставайся с нами, и если честно постараюсь все сделать, чтобы ты не ушла, Фарабель.  Если я тебе надоедаю, ты только скажи, буду держаться от тебя в стороне.  Только скажи, что тебя не устраивает!
Я не хотела что-либо сделать не так, чтобы Фарабель осталась с нами. Ведь ей тоже нужен был дом, негоже лошадям бродить одиноко по природе, их там подстерегает куча опасностей. Да и не хотелось, чтобы хозяин расстроился. Вон как горят у него глаза, как он хочет, чтобы она осталась.  Она тоже хочет, по ее взгляду и действиям видно желание остаться.  Самое главное не спугнуть момент. Я же охранник не только физически, но и душевного спокойствия. Даже, если придется не подходить к Фарабель, то придется смириться.

Доброжелательность человека и его собаки внушали в меня спокойствие. Я наивно стала предполагать, что вновь обрела дом. Эта мысль меня грела и подбадривала.
Голос парня был добрым, а потому я с радостью его слушала, стараясь уловить каждое его слово.
- На конюшню? - я удивленно посмотрела на него, навостряя уши. Ну да, я и забыла. что все лошади живут в стойлах. Даже если он меня поселит туда - я в любом случае буду ему несказанно благодарна. Я понимала, что долго мне не продержаться в дикой природе. Я была слишком одомашненной и ручной. К тому же, в этом году зима в Италии обещала быть более суровой.
Я ободряюще кивнула, бросил взгляд на собаку. Я вдруг вспомнила Шелби - старого волкодава Деда. Не смотря на то, что он был крупных размеров и далеко не молод, он частенько любил порезвиться со мной в леваде. Он был хорошим другом для меня. Когда я стояла в деннике - мы по-долгу разговаривали с ним на разные темы, а когда меня выводили в леваду - он носился со мной, как маленький щенок. Он был моим хранителем. Во время занятий - он сидел неподалеку от манежа и наблюдал за нами, а в остальное время - ютился возле моего денника. Конюха даже шутили, что пса нужно вместе со мной в денник ставить.
К сожалению, он не смог пережить смерть Деда и очень быстро затух.
Я смотрела на Герду и думала, сможет ли она стать для меня таким же другом, как и я для нее. Но быстро постаралась собрать мысли в кучу. Я слишком торопила события. Возможно этот парень сейчас меня просто отведет на конюшню и оставит там. вновь вернувшись в свое убежище. Но. даже за это я буду ему благодарна.
Джейсон вновь почесал меня по ганашу, и я вновь блаженно склонила голову. Как же были приятны эти ощущения и как же я по ним скучала.
Нашу идиллию нарушил ворон, которых запорхнул внутрь. От неожиданности я встрепенулась, вновь вытягиваясь по струнке.
Кико. Даже у птиц в этом доме есть имена. Это вновь говорило о том, что у парня чистое сердце. Мне вдруг стало интересно, почему он живет здесь. В глубоком лесу, спрятавшись от окружающего мира. Сбежав от себе подобных?
От моих раздумий мне вновь отвлек сорок, который уселся у меня на спине. Стало немного щекотно и я невольно дернула мышцами, после чего он взлетел на дерево. Этот парень был явным представителем взаимодействия Флоры и Фауны. Таких я еще не встречала. Раньше, люди, которые приезжали на конюшню - они ездили на машинах, жили в шумном городе в квартирах. Этот же был не таким как все.
Его следующие слова немного взбодрили меня. Давненько я не возила никого на себе. Но я получала от этого неописуемое удовольствие. Да, на мне в основном ездили дети, которые неумело дергали за повод и забавно подгоняли меня шенкелем, бултыхаяь в седле. Но мне нравился их восторг, их детский азарт, их маленькие победы, когда им удавалось сделать что-то правильное.
Парень с легкостью запрыгнул мне на спину и я слегка пошатнулась от неожиданности. Да, я уже и позабыла, что такое держать баланс, когда на тебя садятся. Я вновь почувствовала позабытую, приятную тяжесть на своей спине. Многие лошади смотрели на меня, как на ненормальную. Многие постоянно пытались скинуть людей. убежать от них прочь. Они грезили о свободе, которую никогда не видели. А вот если бы все же прочувствовали на своей собственной шкуре, какого это жить в абсолютном одиночестве, пытаться выжить в диких условиях, стараться укрыться от ледяного, хлещущего ливня в чистом поле и молиться. чтобы вдруг не ударила молния. Наверное тогда бы они смотрели на свою жизнь иначе.
Многие из них ужасно отзывались о людях. Но я искренне не понимала. за что. Со мной всегда хорошо обходились. Меня никто никогда не бил, ежедневно кормили, давали вдоволь нагуляться в леваде. Порванные губы после неумелых ездоков - это ничто.
Я ожидала, что парень сначала оденет на меня хотя бы уздечку. но он преспокойно сидел у меня на спине, держась за гриву. Это было что то новенькое. Прежде, никто на мне так не ездил. Без седла - да, а вот безе железа...
Легким толчком в бока он послал меня вперед и я послушно пошла. Возле моих ног плелась Герда, на которую я посмотрела с озорным взглядом.
- Ну что, посмотрим, кто быстрее? - спросила я у собаки, когда почувствовала очередной посыл, вынуждающий меня перейти в галоп.
Аллюры у меня были мягкие, а потому на моей спине удобно было сидеть даже без седла. Парень ерзал на мне и я наивно предполагая, что он просто скатывается, старалась его подбросить и ровно усадить на спине, устремляясь вперед. Дикая природа научила меня бегать быстро, а потому я просто стелилась над белоснежной тропинкой. что вела нас вперед. Я оглянулась на Герду. которая слегка отставала и подмигнула ей с азартом.
И только после того, как мы проскакали приличное расстояние, а на горизонте уже показалась трасса, заполоненная машинами, до меня дошло, что я абсолютно не знаю, в каких моментах нужно останавливаться, где поворачивать. Я привыкла лишь к дерганью повода, а уздечки на мне не было. Не было даже недоуздка или веревки, которые хоть как то смогли мне подсказать верные действия. Возможно, парень совсем не скатывался, а старался дать понять, что нужно повернуть или остановиться.
Я медленно перешла на рысь, на шаг, а потом и вовсе остановилась. виновато посмотрев на Герду. а затем на Джейсона.

Очередная моя осень в Шотландии, очередное утро, настолько хмурое, что становилось тошно. Радовало лишь то, что на просторы Эдинбурга почти пришла зима. Я любил зиму искренне и неистово, лишь это время года дарило моей измученной душе покой. Только при взгляде на снег, что хлопьями опадал за окном я видел волнистую гриву, что пахла свежестью и морозом, а также атласную шкуру, что отливала в лунном свете. Сиу, любовь моя и боль моя, проклятье мое и моя страсть. Я любил ее так, как никого был не способен полюбить. Она была моим наваждением, моим самым сладким кошмаром, моим самым желанным сном. Я не видел ее годами, но любовь моя не остывала, а билась внутри, наравне с моим сердцем. Я янулся носом к приоткрытому окну, вдыхая морозный, уже совсем зимний запах и постоянно гадал о том, где сейчас может быть белоснежная кобыла. При мысли о том, что ее не может быть в живых, мне хотелось взвыть от отчаяния. Я час за часом наматывал круги по деннику, а настроение мое сменялось от апатии к ярости, и если в первом случае я ни на что не реагировал, то во втором разносил стены и готов был убить каждого, кто войдет ко мне.
Несмотря на такое поведение моя хозяйка не сбежала. Она продолжала приходить ко мне почти каждый день, выводила на прогулки или на тренировки. Честно признаться, я привык к ее обществу и все больше был просто отрешенным, для проформы прижимая уши и клацая зубами. Я уже понял, что она все-равно не отвяжется, так что воспринимал ее как назойливую мошку, что так и норовит укусить за храп. В конце-концов она была не такой уж и плохой, если не считать этой самой назойливости.
В это утро, она конечно-же тоже пришла. Со своим привычным приветствием она открыла дверь денника и вошла внутрь, на что я вскинул голову и прижал уши, тихо захрапев. Она привыкла к такому поведению и уже совсем не боялась, даже осмеливалась класть руку на мою шею. Я даже не отдернулся, позволяя ей это краткое прикосновение, от него вреда никому не будет. Рыжая зашуршала пакетом и высыпала в кормушку овощи и фрукты, так что я сразу сунул туда морду. С рук я у нее ничего не брал принципиально, а вот из кормушки запросто, лишь бы не сахар. Первое время девушка пыталась скармливать мне его, но сахар я терпеть не мог, так что раскисшие кубики оставались валяться на дне, а потом присыхали - на радость конюхам. В ответ на слова девушки я повел ухом и фыркнул, высказывая свое мнение на этот счет. Она все-равно никогда бы не поняла меня. Что она вообще знала о постоянном предательстве себе подобных? Глупая человеческая женщина, которая ни черта не понимает в жизни подобных мне. Гораздо проще не привязываться к людям и проявлять агрессию, так тебе будет без разницы, какой всадник на твоей спине на этот раз тот или уже совсем другой. Нельзя выделять людей, нельзя заводить любимчиков. Люди уходят, а ты потом стоишь, часами смотря в проход и не понимаешь, за что тебя в очередной раз предали и что ты сделал не так. Поначалу мне было больно, но сейчас я просто не обращал на это внимания. Люди не стоят того, чтобы любить их. Они вообще ничего не стоят.
Пальцы рыжей поползли вверх и коснулись моего уха, на что я взвизгнул и вскинул голову, грозно клацнув зубами. Человеческая наглость просто не знала границ. Ты позволяешь людям касаться себя, а они делают выводы, что им дозволено уже все что угодно. Я не собака и не буду млеть от почесывания, а быстрее просто откушу ее чертову руку, чтобы впредь было неповадно. Поняв, что ничего из ее затеи не выйдет, девушка покинула денник, позволяя мне спокойно доесть свои угощения. Я знал, что сейчас она переоденется, возьмет амуницию и снова вернется. Тренировка была пару дней назад, так что сегодня мы поедем на очередную прогулку. Да, стоило признать, что в отличии от предыдущих моих хозяев, эта хотя-бы додумалась водить меня куда-то помимо плацев и манежей. Впрочем именно за это я и позволял ей иногда прикоснуться к себе помимо чистки и седловки. Когда с угощениями было покончено девушка вернулась, чтобы вывести меня на развязки. Привычная процедура чистки и седловки, которая длилась не более получаса, а после мы уже шагали на улицу. После теплой конюшни было прохладно, но рыжая позаботилась и об этом, укутав меня в полу попону. На мой взгляд это было лишним, я вовсе не неженка, но разве стоит спорить с людьми по поводу цацек? С неба спускались большие хлопья снега, опускаясь на мою морду, а я слизывал их языком, наслаждаясь кратким ощущением льда и холода на губах. Ветра почти не было, так что погода была просто идеальной для поездки в дальние-дали. Девушка взобралась в седло быстро, словно кошка, а ее веса, я как обычно, почти и не почувствовал. Для меня до сих пор оставалось загадкой, как при такой миниатюрности она вообще решилась ездить верхом, тем более, на таком, как я. Легкий толчок шенкеля и вот я уже послушно направляюсь в сторону леса, минуя прогулочные дорожки. В лесу нас окружает тишина, прерываемая лишь редким щебетом птиц да скрипом снега под моими копытами. Я то и дело отфыркивался, поматывая головой и поглядывая по сторонам. Зимний лес был действительно красив и за это я искренне любил Шотландию. Здесь всегда царила атмосфера какой-то сказки, будто бы ты погружаешься в совершенно иной мир, далекий от больших городов, запаха машин и вида высотных зданий. Я продолжал мерно шагать вперед, как вдруг странный, необычный запах коснулся моих ноздрей. Я резко остановился, вскинув голову и жадно раздувая ноздри, чтобы полностью вобрать этот аромат. Но... Нет. не может быть. Но я был уверен, этот запах я узнал бы из тысячи других. Я громко, надрывно заржал - совсем тонко и жалобно, что очень отличалось от моего обычного гогота.
- Сииииууууу....
Ответом мне послужила тишина. Но я не мог ошибиться, я знал, что это она. Теперь я уже не мог остановиться, так что сначала засеменил ногами вглубь леса, а затем и вовсе поднялся в рысь. Но это все равно было слишком медленно. Я ускорился до галопа, а после и до карьера, мало внимания обращая на всадницу. Ветки, что попадались на пути хлестали по морде и бокам, трензель рвал рот, но я не обращал на все это никакого внимания. Поваленные деревья, что попадались на пути я просто перепрыгивал, оскальзываясь на мерзлой, не топтанной земле и чуть не падая. Легкие горели от недостатка кислорода, но я не сбавлял скорость, пока не выскочил на заснеженную поляну возле какого-то небольшого дома на опушке. С одной стороны от дома был обрыв, на дне которого шумела река и висел бревенчатый мост над пропастью, с другой какое-то помещение похожее на сарай или конюшню. Я резко затормозил, вскидывая голову и скользя ногами по земле, отчего даже присел на круп. Мои глаза метались по всему окружению, пока наконец не остановились на маленькой белой кобыле, что вскинула голову, ловя мой запах. Ее огромные, туманные и не видящие ничего глаза были широко распахнуты, будто бы она все же старалась что-то разглядеть. А я смотрел на нее и понимал, что просто забыл, как надо дышать. Она уже не была тем подобием скелета - отъелась, бока не выпирали, ребра не торчали. Грива была расчесана и спадала почти до колен, шкура была вычищена до блеска. Такой я увидел ее впервые, когда влюбился и такой же она предстала передо мной сейчас.
- Сиу...
Тихо прошептал я, прежде чем осторожным шагом двинуться к кобыле. Я не обращал внимания на всадницу, на повод - вообще ни на что. Лишь когда мой нос коснулся ее храпа я прикрыл глаза, тихо вдыхая ее запах и чувствуя, как счастье разливается по телу.
- Я нашел тебя.
Дрогнувшим голосом, тихо сказал я, зарываясь мордой в ее гриву.