Не понимаю я этих Шотландцев. Да вообще, европейцев. Они добиваются отличных результатов в конном спорте, лошади у них как на подбор, и все хорошо. Но все равно не дает мне покоя один вопрос — чего же они такие шебутные? Где какая-то душевность, нотка озорства? Ходят себе такие серьезные, с лошадьми так упорно работают, знают все на свете, а стоит только Скомороху выбежать из дверей чуть раньше меня, так раскидываются во все стороны с перекореженными от удивления и ужаса лицами. Я же выхожу следом, похлопывая белоснежного Барса по боку, чтобы он хоть немного развеселился. Больно серьезный он здесь, не нравится ему новая обстановка. Рошка, звеня копытами по асфальту, вытянул шею и пытается цапнуть радостную Ласку за попу, но та вовремя успевает отскочить, едва ли не сшибая какую-то худенькую спортсменку. К счастью, катастрофы не произошло, и мне лишь осталось наигранно недовольно покачать головой, словно я возмущен таким поведением животных. Но, кажется, и невооруженным глазом было видно тихую улыбку.
— Эй, шалопаи, хватит пугать этих растяп! — прикрикнул я грозно на играющих животных, надевая перчатки.
Все же, было что-то хорошее в том, что находимся мы в Шотландии. Можно кричать своему коню все, что заблагорассудится, и никто ничего не поймет. Ну, Вик если только, он понабрался за время нашей дружбы разных выражений. Так что, кажется, люди подумали, что я ужасно ругаюсь на своего коня.
А тому ведь хоть бы что, ей-богу. Подходит такой радостный, глазами хитрыми блестит. И впрямь ведь скоморох, правильно его назвали. Не знаю уж, как там другие спортсмены, но мне куда приятнее было работать с настоящей индивидуальностью, а не ломать характер коня, чтобы был он словно под копирку с других сделан. Так что пусть иногда играется, мне не сложно постоять и полюбоваться его яркой, насыщенно-гнедой шерстью, что сейчас так рознилась с серым пейзажем рано наступающей весны.
Эх, запах-то какой. Кажется, что все вокруг просыпалось от неожиданно появившегося солнца, и жить на свете стало даже как-то приятнее. Но что-то я все говорю и говорю, опять нападает на меня многословность. Животинушки поуспокоились, Рошка прибежал обратно как ни в чем не бывало, а Ласка задорно гавкнула, выводя меня из своих мыслей. Да, пора бы и погулять, заодно осмотрим все вместе кроссовый маршрут. Думается мне, что тут Виктор должен был постараться — отдать дань своему любимому спорту. Похлопав Скомороха по шее и выдав ему горстку сухариков, я чуть подтянул подпругу и одним махом запрыгнул в седло. Повод я не особо собирал, пусть и знал, что этот гнедой шельмец всегда найдет время, чтобы поиграться. Поэтому же, вместо того, чтобы заставлять своего орловца сгибать красивую шейку, я лишь кратко почесал его по шее, привлекая внимание.
— Давай пока поспокойнее, на маршруте поносимся, — напутствовал он коня, мягко высылая его в шаг.
Барс наконец ожил. Любил он на самом деле долгие прогулки, и даже к Скомороху чувства самые дружеские испытывал, только старался этого не показывать. И сейчас, как только мы отошли от конюшни, он на правах самого серьезного из моих четвероногих басовито бухнул, переходя из плавного шага в рысцу. Ласка же, словно ее оса укусила, рванула вперед, чтобы взять побольше радиус и наворачивать вокруг нас круги. Ну нам с жеребцом пока рысить не надо, асфальт для этого не очень пригоден.
Путь наш по прогулочным дорожкам оказался не так близок, как хотелось бы. Маршрут для кросса находился на другой стороне академии от частной конюшни и главного здания, и располагался лесу и полях, которые окутывали холмы и даже большую горку. В общем, отрада для глаз и троеборцев, вот только пока дойдешь до туда, можешь уже устать. Но это ведь не в нашем духе, так ведь? Чуть позже заасфальтированная дорога закончилась, и на смену ей пришла проселочная тропинка, помятая множеством копыт. Перестал звучать цокот подков, а собаки неожиданно рванули вперед, едва ли не врезаясь в самого коня.
— Ты погляди, — улыбнулся я. — неплохой полигончик для нас?
Да, действительно, за деревьями открывалась длинная витиеватая трасса, полная разнообразными препятствиями любого уровня. Маршрут ее проходил и по открытой местности, и по лесу, так что можно было сколько угодно менять местами препятствия. Ну, чтобы не скучно было. Постарался, старый чертяга, построил все, что нужно для троеборной души. Мне, конечно, до сих пор казалось, что Вик должен вернуться в конный спорт, ну просто обязан, и эта трасса только подтверждала мои мысли.
Тем не менее, уж больно долго мы шагали. Роха, кажись, совсем заскучал, и начал подыгрывать, на что я лишь еще больше расплылся в улыбке. Конечно, я его понимал: от такого вида что-то в внутри так и подрывает забыть все на свете и помчаться туда сломя голову, чувствуя лишь ветер и скорость. Чтобы оставшаяся прошлогодняя блеклая трава, что вылезла из под снега, кубарем летела из под копыт, а сзади вас пытаются нагнать собаки, но это лишь раззадоривает еще больше. Я похлопал Рошу по плечу, чуть успокаивая его, ведь еще рано.
После этого чуть собираю поводья, знаю ведь, что мой большой дуралей все равно решит немножко побеситься. И сам знаю, что даже прощу ему некоторые выходки, ведь он только вчера приехал сюда. Все же, после секундного замешательства я делаю глубокий вдох и легким нажимом шенкеля высылаю его в рысь, вдоль по полю, по протоптанным дорожкам. Знаю, знаю, что всей моей троице хочется погоняться, но ведь мы еще совсем не знаем подробностей здешних мест, а наткнуться на какую-нибудь чертовщину и пораниться в первый же раз — не самая лучшая перспектива. И пусть даже меня подмывает забыть все осторожности, я остаюсь еще спокоен.
Скоморошка подыгрывает, и я даже даю ему повод, чтобы спустил жар. Однако долго галопом не позволяю бежать, нам же надо оставить сил. Потерпеть ведь не долго, еще минут пять от силы. Как жаль, что сегодня, скорее всего, мы не будем прыгать, ведь у нас ознакомительная экскурсия.
— Тише, дружище, — растягиваю я слова, чтобы гнедой немного помедлил. — потерпи еще немного.
Но, кажется, 10 минутной рыси нам оказывается достаточно, чтобы пробежать через небольшой перелесок и забраться по небольшой горке на вернее поле, большое и открытое. Солнце светит прямо в глаза, но это даже не раздражает. Вновь работать со своим напарником, а не сидеть на трибунах и учить нерадивых детишек, вселяет в душу неимоверную радость. Переход в шаг с наклоном корпуса, немножко пошагать. Я улыбаюсь, слыша слегка недовольное сопение коня и задорный лай Ласки, но в уме высчитываю время. Еще немножко потерпеть. Ветер легкий, весенний, да и погода уже очень приятна. Деревья, еще совсем голые, колышутся от этого ветра, но легко и свободно, словно нашептывают какую-то мелодию. Остается совсем чуть-чуть, и я подбираю повод, свистом подсказывая Ласте и Барсу, что уже пора подбегать поближе. Тут, на этот просторном и новом маршруте, нет больше ни души, и можно дать волю всей энергии. Я наклоняюсь к коню, чтобы потрепать его по гриве, и с довольной улыбкой наконец произношу.
— Пора, Рош, — на секунду умолкаю, чтобы жеребец все сам понял. — теперь можешь побегать всласть.
Я чуть прибавляю шенкеля, хотя этого и не нужно. Мы поднимаемся в галоп, и я даю коню самому выбирать, куда он хочет бежать и с какой скоростью. Собаки же начали наперебой лаять, пытаясь угнаться за резвым орловцем, но что-то мне подсказывало, что сегодня он не даст им этого сделать.

Вот она — настоящая жизнь. Скоморох на секунду запинается, собирая все силы в кучу и напрягая мощные ноги, и все его мышцы на секунду становятся похожи на упругий мячик, готовый выстрелить вперед со скоростью света. Я улыбаюсь, чувствуя это напряжение, и пригибаюсь вперед, готовясь к резкому старту. И этот момент секундного ожидания приятнее, чем все путешествия по земному шару. Жеребец переминается с ноги на ногу, сам же себя подначивая. Ну вот, пора. Три, два, один — рывок.
В жизни бывает много увлечений: красивые женщины, быстрые машины, огромные яхты, дорогие дома. Черт, всего нельзя и пересчитать. Но нет ничего более ценного, чем гармония с собой: гармония полная, неоспоримая. Когда не важно, у кого дом больше, у кого жена красивее, ведь все это отходит на второй план. Когда знаешь, что все у тебя идет так, как должно идти, и тебе это нравится. Когда на работу ты идешь не из под пинка, а потому, что работа является частью твоей жизни, и эта часть не менее приятна, чем все остальные. Когда ты не находишься в поисках чего-то нового, не хочешь бросить все в один момент и измениться до неузнаваемости. Твоя жизнь удалась, когда стабильность в ней, повторы одного и того же не становятся тягостны, а каждый раз радуют вновь, словно ты только впервые чувствуешь это. И, спасибо судьбе, я был всем доволен.
Скоморох резко выстрелил вперед, рассекая воздух подобно баллистической ракете, и мне оставалось лишь чуть привстать, готовясь к полевой посадке, ведь совсем скоро галоп может перейти в карьер. Ветер резко ударил в лицо, а чуть теплое весеннее солнце резало свой яркостью глаз, но и это все не плохо. Кровь закипает внутри, словно идет быстрее, когда я понимаю, что наконец нахожусь в своей стезе. Ласка звонко лает позади, подгоняя Рошку, раззадоривая его еще больше. А ему что? Он напрягает шею и круп, и еще сильнее отталкивается задними ногами, шире ставя передние. Его длинная развевается на ветру, бьется в разные стороны, словно живая, словно тоже наслаждается долгожданной свободой. А на моем лице, я чувствую, растягивается по-детски довольная, озорная улыбка. Будто и не 30 с чертом лет мне, а вновь 14, и вся жизнь только впереди, а подо мной несется мой первый серьезный боевой друг, куда более опытный в троеборье, чем еще я сам. И нет у меня еще никаких учеников, никаких громких побед и разочарований в жизни, нет, это все будет только в передислокаций, а пока можно наслаждаться жизнью, ведь кажется, что время замерло именно ради этого момента. Улыбка становится еще шире, а Барс, что до этого так долго ленился, вдруг собрал все силы и нагнал коня, несясь вперед мощным скачками и довольно гавкая нам. Я на секунду поворачиваюсь к нему, чтобы улыбнуться его радостной морде в ответ, и вновь устремляю взгляд вперед, ведь жеребец несется куда глаза его глядят, а это может быть не слишком безопасно. Хотя, где наша не пропадала.
— Мы дома, ребятишки, — смеясь, крикнул я, чтобы мои слова донеслись до всех животных сквозь ветер.
Дом... С чего бы это я так крикнул? Ведь Россия была так далеко, и все здесь было совершенно чужое для нас четверых. Но дом наш не был в какой-то определенной стране, не располагался в географических координатах точной точкой.  Дом наш находился там, где были мы, где ветер врезался в лицо, обвевая гнедую шкуру и спортивную куртку. Там, где в полях стояли деревянные препятствия, и где не было никого, кроме нас. Наш дом был там, где мы чувствовали свободу и неожиданный прилив сил. И сейчас, когда Роха перешел с мощного галопа в стремительный карьер, а я твердо встал в полевую посадку, вытягивая руки чуть вперед, к его шее, чтобы ему было удобнее, мы были дома. Наконец.
Все мы неслись в рассыпную по нижнему полю, и собаки, высунув языки, пытались догнать нас с конем, или же замкнуть в кольцо, но Скоморошка давно знал все их забавы и ловко уходил от погони. Я же повернул голову в сторону большой горки, за которой начинался лесной маршрут, и с задорной улыбкой обратился к коню, чтобы еще пощекотать нервы неугомонным собакам.
— Давай оторвемся от этих дуралеев, — наклоняясь, крикнул я гнедому, поворачивая его на полувольт.
Сколько мы бежали до этого? Пару секунд? Десять минут? Леший его знает, время не имело значения для нас сейчас. Кажется, что все-таки недолго, ведь силы не успели пропасть ни у кого. Орловец резво развернулся, и мы рванули по направлению к той самой большой горке, на которую до этого упал мой взгляд. Мне не нужно было подгонять товарища, ведь сегодня мы просто отдыхаем, бегаем и наслаждаемся новыми местами. Я старался оказывать на него как можно меньше давления, лишь поводом указывал, куда лучше будет повернуть, чтобы не натолкнуться на яму или спрятанное препятствие. И вот, наконец оторвавшись от алабаев, которые вообще не слишком-то и поняли, что только что произошло, мы рванули по горке вверх, к заветному лесу. Вообще, подъемы на галопе — отличный способ развивать мышечную массу лошади, но главное с этим не переусердствовать. Благо, Рошка у меня был парнем бравым и подготовленным к подобному, так что подобная задача не оказалась для него тяжелой.
И вот уже пейзаж сменяется с просторного поля на широкую лесную тропинку, по бокам которой расположены разнообразные препятствия для кросса. Что-то внутри так и подмывает забыть про все и преодолеть несколько из них, но ведь мальчик мой только недавно приехал, и перелет его был не из самых простых. Так что пришлось сдерживаться, и даже вскоре чуть сдержать Скоморошу, чтобы тот не слишком переусердствовал с галопом. Чуть погодя, я перевел его в рысь, чуть отклонившись корпусом назад. Собаки давно отстали, и сквозь вечнозеленые ели слышался их недовольный лай. Пытаются найти, бедолаги. Ну ничего, пусть стараются лучше.
— Ну что, гонщик, — посмеялся я, похлопывая коня по чудесной шее. — Передохнем немного, а потом, если хочешь, можем еще побегать?
Конечно, мы работали не так долго, как можно было бы, но я перевел коня в шаг, чтобы он выпустил пар и перевел дыхание. В такие моменты для меня было очень важно прислушиваться к самочувствию гнедого, его мнение ведь тоже важно, он же является частью команды. Я же, пока мы неспешно шагали сквозь лес, позволил себе закурить сигарету. Знаю, плохо так делать, но ведь многие из нас так и ведут себя, и я тому — не слишком хороший пример. Ничего не могу поделать с собой, для многих троеборцев курение — прямо бич какой-то, мы с Виком вот пыхтим как паровозы. Выдыхал дым я в сторону, чтобы мой рысак не почувствовал этого и не начал протестовать. А то он же такой, будет еще вредничать и показывать, как все это ему не по душе. Может, этим он и умнее меня, чего уж таить.
Тишину нашей недолгой спокойной прогулки вновь прервал звонкий лай Ласки, вылетевшей из кустов, и я лишь довольно посмеялся, откидывая сигарету в еще не растаявший сугроб. Дорога была полна ям с грязной водой, да и белые носки Рошки уже стали едва ли не черными от мокрой земли. Я выудил из кармана горсть сухариков, сразу же отдавая их коню, чтобы двум другим обормотам не досталось. Да уж, забавная у меня троица все-таки.
— Ну что, монстры, — улыбнулся я, чуть подбирая повод. — куда путь держать будем?
Это, наверно, скорее относилось именно к Скомороху, ведь подобными фразами я зачастую давал понять, что сейчас он волен выбирать — чапать спокойным шагом домой, или же еще промчаться по лесу. Пусть сегодня порезвится на славу, если захочет, я ведь не против.

.развязки.

За столь короткое время, что Анжелина была знакома с Улджи, она начала чувствовать некую привязанность и ответственность за вороную. Когда Анж пришла к лошади впервые, та была относительно закинутой, никому не нужной и озлобленной на человечество, но даже после первого знакомства Кларкс уже чувствовала себя увереннее по отношению к кобыле, да и та была более приятно расположена к женщине. Ну, будет надеяться, что женская солидарность таки существует и эти две женщины еще успеют поладить.
Улджи немного даже подшучивала над брюнеткой, когда та пыталась надеть ногавку одну за другой на каждую ногу. Вороная то и делала что подымала и опускала ногу, отходила в сторону и словно посмеиваясь поглядывала на Анж, которая лазила согнувшись к ее ногам. С горем пополам таки все сделано, да и на остальную амуницию лошадь реагировала вполне адекватно. Странно, почему тот конюх так плохо отозвался об Улджи, может из-за таких злых дядек эта красивая дама и стала такой злой?
- Надо позже обязательно узнать больше об этой лошади. Надеюсь она и правда никого не покалечила и мы сможем прогуляться. Вздохнув, женщина взялась за уздечку. Улджи не сразу приняла трензель и не обошлась без своих выходок. Анжелина даже слегка дернулась когда вороная опустила рывком голову и дотронулась своими прекрасными оранжевыми губами об ткань светло-бежевых, ну почти белых бриджей. Теперь на ляжке женщины красуется небольшое пятно и стоило ей только заикнутся что-то типа " ну ты и свинья", как вороная взяла трензель и разрешила закрепить уздечку.
Затянув последний ремешок, Анжелина достала еще один кубик морквы и спокойным тоном произнесла:
- Ну ты и вредная. Больше никакой светлой одежды к тебе не одену.
Под конец женщина издала тихий смешок и взяв повод "под руку", который свободно свисал у локтя, отцепила одну развязки от недоуздка и оставила его у стенки. Подойдя с кобылой чуть ближе той же стенки, Анж сначала надела свои черные перчатки и уже потом подняла каску с пола, а дальше огладив Улджи по шее направилась к выходу.
Тоненькие ножки лошади ступали по проходу следом за женщиной, которая выглядела слишком худой и слабой чтобы удержать столь сильное животное. Пара конюхов даже открыли рты от увиденного, но Анжелина гордо вышла на улицу и теперь задумалась о том как же сядет в седло.
Солнышко совсем иногда пробивалось сквозь тучи, вокруг еще виднелся утренний туман, но совсем скоро его и след простынет. Воздух был чистым и с легкой сыростью. Земля была влажной, на травинка виднелся легкий иней, а утренние птички уже где-то вдали напевали свои мелодии.
Глубокий вздох и вот очередная "жертва" бредет по улице в сторону конюшни. Обрадовавшись человеку, Анжелина зашагала к нему и следом потащила за собой Улджи. Хоть вороная и не любила здешних работников, Анж не рисковала самой сесть верхом когда у лошади так много пространства.
- Извините. - Конюх обратил внимание и остановился.
- Подержите пожалуйста лошадь.
Анж остановилась не далеко от мужчины который не очень горел желанием помогать. Видимо и он знаком с этой прекрасной лошадкой и предпочитал обходить стороной, но и отказать столь привлекательной женщине не смог, хотя сейчас он наверное думает, что она сумасшедшая.
- Спасибо. Быстро ответила Кларкс на протянутую руку конюха. Он осторожно подошел к кобыле и взял за повод, а Анж быстро поспешила к стременам. Сначала еще подтянув подпругу на одну дырку чтобы седло хорошо держалось, она наконец опустила стремена, а вот Улджи начинала нервничать в руках чужого человека.
- Чшшш...
Погладив рукой плечо вороной, Анж подобрала слегка повод и вставив ногу в стремя хорошо оттолкнулась. Лошадь начала вертеться и конюх видимо слишком сильно одернул ее за трензель, так как Улджи это совершенно не понравилось.
- Зач...
Кларкс хотела уже обуриться грубости конюха, но вороная опередила девушку. Луна приложилась челюстями о руку человека. Тот одернул рукой и хотел уже замахнутся на лошадь, как вспомнил о присутствии Анжелины.
- Сумасшедшие.
Злобный ворчливый мужик плюнул в ноги лошади и пошел в конюшню. Скорее всего Улджи хотела бы его догнать и укусить сильнее первого раза, но теперь Анж уже была верхом и немного взяла управление в свои руки.
- Тише малышка, он того не стоит.
Огладив смоляную шею кобылы, Анж прижала шенкель к бокам лошади и слегка натянув один из поводов направила ее в сторону тропы. Кларкс вчера вечером успела посмотреть план конюшни и узнать примерно какой дорогой они выйдут на кроссовое поле.

Примерно минут 15 они кое-каким шагом шли вдоль манежей, левад и целеустремленно шли в поле. Брюнетка не хотела сейчас прыгать или работать кобылу, она толком и не знала как это делается, ей просто хотелось немного вывести вороную на свежий воздух и так стать с ней еще ближе.
Асфальтная дорога плавно сменилась на более "сельскую". Земля успела подсохнуть, но местами они проходили небольшие участки болота, даже в пару луж заехали, но это не проблема. Анжелина не ленилась смыть грязь с копыт лошади, так что это не проблема, а вот вороной вроде как нравилась прогулка.
Улджи активно шевелила ушами стараясь уловить каждый звук, шорох и не упустить ничего из своего виду. Лошадь смотрела по сторонам, вдыхала воздух полной грудью и громко иногда фырча могла подыматься в рысь, но Анж слегка тормозила ее и просила не торопится.
- Сегодня мы просто гуляем, тебе же нравится?
Анж снова погладила вороную и немного позволила себе осмотреться по сторонам на природу. Трава уже местами стала куда больше нежели пару дней назад, деревья начали цвести и заростать зеленью, а птицы весело напевали свои песенки. Женщина очень любила весну, любила наблюдать за пробуждением природы и тем, как все вновь становится таким красивым и красочным. На долю минуты женщина задумалась о том, что сейчас она могла бы гулять парком со своим ребенком или еще лучше, она бы точно хотела прокатить верхом свою кровиночку. Сама не заметив на глазах у Кларкс выступили горькие слезы утраты, но громкое фырчание со стороны кобылы вернули девушку обратно в седло. Быстро вытерев слезы с глаз и шмыгнув носом, женщина обратилась к Улджи.
- Не против легкой рыси?
Пройдясь ладонью по гриве вороной, Анж подобрала слегка повод и прижав шенкель подбодрила ее. Кобыла поднялась в рысь и женщина приятно удивилась тому, насколько приятно было сидеть верхом. Мягкие движения смоляной даже вызвали улыбку на лице брюнетки, но когда она осознала, что лыбится как дурочка, быстро убрала ее с лица. До кроссового поля было рукой подать, еще немножко и прекрасный вид раскроется ихнему взору, но сначала туда еще добраться нужно.

Проход и развязки ----->
Улджи нравилось издеваться над Анжелиной, это было прекрасное развлечение после стольких дней заточения в деннике. Теперь хоть можно выдумать что-то более интересное чем грызть обивку своего жилища. Тонкость этой лошади была в вот таких подколах, ведь пара должна быть похожей друг на друга, а чем юмор не поможет поддержать отношения?
Стоп, Улджи вновь задумалась об этой женщине как о возможной паре в виде человека, ведь пусть она и ведет себя уверено, но много было спрятанной робости и угадывания что же делать с этой тварью-кобылой. И что такое хрупкое создание делает в конном спорте. Люди всегда удивляют своим поведением и действиями. Кажется чего соваться туда где опасно, в ту сферу, которая просто может убить. Но тыгдык тыгдык и вот Анж уже пытается усадить свою попу в седло. Правда со своим мелким телом решила подозвать ближайшего конюха и попросить помощи.
Ах, ты ж жук, какое знакомое лицо у этого мужика. Еще буквально по приезду в эту конюшню, этот так называемый конюх радушно подставил свои "обьятия" для перевозбужденной лошади. А именно пытался усмирить ее весьма не мягко, тем самым заставив Улджи первый раз на новом месте вырваться из рук и пробежаться несколько кругов вокруг конюшни, насмехаясь над ловцами. И пару раз задеть своей тушкой уже выше указаного мужика.
Теперь, с этой маленькой предисторией, было понятно почему этот конюх так замялся и не хотя подошел к этой парочке. Но самец человеческой породы не мог отказать такой женщине, казалось он уже готов выпрыгнуть из своих штанов. А в воздухе во всю витали эти затхлые человеческие феромоны от которых рецепторы бесились и нос готов был скрутиться в трубочку. Улджи пербрала ногами и прижала уши. Она уже была готова кинуться на эту козявку, которая пыталась не столь помочь Анж, но и в открытую цепляла взглядом все формы женщины. Кобыла громко фыркнула и щелкнула зубами ухватив такую близкую руку. Иногда стоит порадоваться, что лошади это не хищники, иначе пострадала не только рука, а и плече. А Улджи бы с высоко поднятым хвостом продефилировала по конюшне с окровавленной рукой в зубах. Но кони твари травоядные, так что мужик мог лишь похвастаться приличной гематомой. Другая рука мужика моментально взлетела в попытке ударить животное, но вороная даже не дернулась, она только была готова ответить, правда уже не простым укусом, а несколькими помятыми костями. - Сумасшедшие. Как же все женщины любого вида способны влиять на мужчин. Ведь конюх быстро вспомнил о присутствии Анжелины и поспешил уйти.
Улджи была готова сорваться в погоню, но со всей этой агрессией не заметила одного маленького факта. На спине уже во всю воседала Анжелина, ее вес был на столько мизерным, что лошадь даже не почувствовала ее присутствия где-то там за шеей. - Тише малышка, он того не стоит. Женщина воздействовала на Улджи и тем самым придержала ее. Наверное все таки не стоило так легко позволить одевать на себя железо. Но поздно пить траву, и пусть кобыла могла легко избавиться от всадника, но пока ей не надоедали, можно и потерпеть.
В голове заиграл спортивный азарт, Улджи пусть и лошадь, но смогла понять, что легкий вес всадника это большой плюс в паре. Луна полностью залезла в эти мысли, не обращала внимания на то что ее куда-то там направляли, полностью отошла от внешнего мира и просто следовала указаниям человека. Они следовали не спеша и вскоре выползли на проселочную дорогу.Кросс? Кобыла разгорячилась, она хотела бежать, хотела лететь. До этого осознать перспективу свободного полета мешали мысли, а теперь вороная хотела перебирать ногами по-быстрее, лошадь не улитка, она умеет летать, пусть и на секунду.
Трензель мягко останавливал от порывов, кобыла начинала нерничать, кровь застоялась, а лошади чистых кровей известны своим нравом и желанием двигаться.
- Сегодня мы просто гуляем, тебе же нравится? Воу, гулять это конечно хорошо, но ситуация с конюхом и застой в деннике стали большим противовесом к медленной шаговой прогулке по природе. Улджи в этот момент была готова пробежать любую дистанцию, показать свои сили и возможности. Кобыла начала быстрее перебирать и семинить ногами, она мечтала о срыве в галоп, о том как перепрыгнет ближайшее упавшее дерево и на секунду постигнет полет.
Анж шмыгнула носом, кобыла повела ушами назад, но не в крысе, а в попытках услышать и понять человеческие эмоции. - Не против легкой рыси? Всего лишь рысь? Но и то радость. Лошади не требовалось стимулировать, от микро прикосновения к бокам она ускорилась и поднялась в рысь. Мягкие, размашистые шаги, которые почти не выбывали из седла, такой себе черный лоснящийся диван. Улджи была готова закусить удила, плюнуть на все и рвануть беспорядочным галопом, правда людям редко нравятся падения. 
Лошадь предлагала ускориться, предлагала побежать на мощность и в предел возможностей.
Анжелина не сковывала движений, не зажимала, но неуверенность этого человека мешала, пара была несбалансированной, плохо чувствовала друг друга. Но человек был на столько крохотным, что вороной туше это не мешало, она могла действовать на свое усмотрение, сил Анжелины бы не хватило, чтоб сдержать животное, которое жаждет бежать.

Копыта равномерно месили размокший песок; приходилось затрачивать чуть больше усилий, чтобы выдернуть их из пленяющих обволакивающих объятий. Рик никуда её не торопил, а самой торопиться не было желания. Грация иногда чуть поднимая голову, оглядывала новый заинтересовавший её объект, запоминая его расположение. Вообще, раньше её ценили за бесстрашие, с которым она неслась на новые барьеры, устойчивость к различным стрессовым ситуациям, возникающим в работе, во время которых она позволяла себе лишь вздрогнуть. Но, признаться, её давно уже никто не ценит, ибо не за что.
Всадник не давал ей плестись по дорожке как колхозной кляче, требуя активизировать практически спящий мозг. Словно разбуженная после долгого-долгого сна, Грэйс никак не могла включиться в работу и каждый раз мягкие команды, поступающие сверху, были неожиданными и, какими-то раздражающими – как будто кто-то долго упорно стучал молотком в стену прямо над её головой.
Грация громко фыркнула раздражённо мотнув головой, показывая своё недовольство. Впрочем, это была какая-никакая, но эмоция, уже прогресс. Отстань. Не лезь. Выведя саму себя этим из состояния хлипкого баланса, кобыла заковырялась в ногах и, споткнувшись, резко ухнула шеей вниз, успев закусить железо, чтобы то не ранило ей нежные губы. Всадник так грамотно переносил свой вес, позволяя ей восстановить своё равновесие. Что ж, приятно, польщена. – усмехнулась Грэйс, чуть поворачивая голову вбок, кося на Рика. Всё равно не увидела, конечно. Да и не стоило снова отвлекаться от дороги – не хватало только ноги переломать на ровном месте.
Позади послышался стук копыт – более резвый и уверенный; Грация вскинула голову, повернув оба уха на чужую лошадь. Этого только не хватало. Фантастика. Пожалуй, ей меньше всего сейчас хотелось видеть незнакомых сородичей и, не дай бог, иметь с ними какие-то контакты. Надеюсь, у этой лошади достаточно адекватности, чтобы не лезть ко мне? Бывают такие дикари…
Кобыла заметно напряглась, этот назойливый звук позади действовал ей на нервы. Видимо, всадник был с ней солидарен, поскольку попросил её ускорить темп своего аллюра, чему Грэйс была даже рада, послушно замесив нелёгкий грунт с удвоенной скоростью, постоянно смотря себе под ноги, чтобы не споткнуться и не воткнуться носом в мокрый песок. 
Галоп, - мужчина крепко сел в седло, тронув бока шенкелем, и Грэйс сразу же выбросила передние ноги вперёд, поднимаясь в требуемый аллюр. Звуки другой лошади, оставшейся позади, становились менее различимы и отдалённы – лишь чавканье из-под её копыт, тихий скрип амуниции и посвистывающий в ушах ветер.
Он хочет, чтобы я прыгнула? Грация, заинтересованно поставив уши, оглядела канавку, на которую её направлял мужчина. Перед самим прыжком она вдруг засомневалась, то ускоряясь, то замедляясь, но, пожалуй, обносить такое незначительное препятствие было бы просто слишком. Грэйс, зажав уши к голове, бренно перевалилась через эту канавку, оставив за собой несколько особенно сильно продавивших грунт отпечатка копыт.
Впереди маячила невысокая деревянная стенка – такой пустяк для лошади с её уровнем подготовки, но сейчас она казалась ей непреодолимой и пугающей. Грация подходила к ней неуверенно и, наверное, там наверху прекрасно чувствовались её тихие поползновения то влево, то вправо, но каждый раз Рик твёрдо и грамотно выжимал её вперёд, не разрешая поменять траекторию движения.
Последние несколько темпов, и чистокровка вяло толкнулась задом и, крепко чиркнув передними ногами по нерушимому препятствию, таки его преодолела, нервно всхрапывая и замедляясь чуть ли не до полной остановки. Если её «обкатывал» новый человек на выездковом поле, она могла долго и упорно тянуться по мягкому песочку в духе умирающей клячи, на конкурном – рушить легко слетающие жерди, без каких либо жертв, а здесь, здесь ей, пожалуй, было страшно угробить и себя и всадника. Рик, наверное, хороший человек и уж точно ничем не провинился в этой жизни, чтобы заслужить крушение на кроссовой трассе, да ещё и на таких незначительных барьерах.
Грэйс безвольно уронила голову вниз, повесив её Рику на руки, ныряя глубоко в толщу уныния. Про незнакомую пару, появившуюся на их рабочем поле, она, пожалуй, уже забыла, предпочитая отдаться собственным переживания и моментально каменея и на шенкель и на рот. Вот бы домой уже пойти… Обе передние ноги неприятно гудели - может содрала, может просто так казалось. Потом посмотрит.

Запах, резкий и настойчивый запах присутствия кого-то живого и большого. Явно не белка по деревьям проскочила. Улджи устремила взгляд в даль и из тени показался силует пары: лошадь и всадник. Другая вороная жопа, которая поспешила отдалиться и ускориться. Луна поспешила ускорить свой алюр, эта была предельная скорость на рыси, ведь от галопа все еще сдерживали. Железо уже становилось назойливым, Луна хотела догнать незнакомую пару, бросить вызов хоть кому-то, и будь рядом пробегающий заяц, то лошадь бы с радостью побежала  с ним наперегонки по лесу. Но зайца к счастью не было обнаружено, а кобыла впереди (это была именно кобыла) уже привлекла внимание и стала целью. Целью догнать.
- Чшш... К шее приконулась рука, ее огладили, но сейчас это было чувство назойливой мухи, которую хотелось прогнать. Лошадь дернула головой, избавляясь от этой "успокаивающей" манипуляции со стороны женщины и не спешила сбавлять скорость. Повод потянули, заставляли отказаться от погони и уйти на другую дорогу, мягко вписавшись в правый поворот не сбавляя темпа Улджи была готова на рыси догнать галопирующую впереди лошадь.
Луна оценила вглядом препятствия, которые отрылись взору, детский лепет для такой бурлящей энергии. Какая же ошибка со стороны Анжелины садиться на лошадь, которая за прыжки готова душу продать, и ехать в место где слишком много припятствий и соблазнов. Слишком много свободы. Лошадь оценила парочку канав, оценила что в данном случае кое-кто на спине может мешать, ну не привыкла эта кобыла прыгать с всадником, ведь те часто были корягами, которые оставались баластом, мешком гнилой картошки, который порой проще выкинуть чем пытаться довести до ума. Конечно, если человек сумеет усидеть на спине, пусть сидит, главное чтоб не мешал и не портил баланс прыжка. Не шатался как пьяный после вечеринки. - Попробуем немного галоп? Давай только без жертв обойдемся. Лошадь моментально почувствовала свободу повода, ей дали ускориться без вреда ее губам и без травм для любого из действующих лиц. Без травм, по-крайней мере пока...
Улджи жадно ответила на посыл, вернее предугадала его, ей хватило  лишь отданого повода и она быстро перешла в галоп. Копыта жадно и твердо врезались в вязкий грунт, ничто не сковывало движений. Лошадь была готова развить максимальную скорость, но человек думал иначе и придержала прыть, заставила обойти несколько препятсвий наверное позабыв о том, что их следует прыгать. Улджи с радостью размялась и погнулась, она очень жадно присасывалась к любому собственному движению. Противостоять воздествиям трензеля было чревато, лошади помнят какие неприятности может сулить железо, если им начнут воздействовать против них, а не ради лучшей траектории для движения.
Анжелина выровняла кобылу и направила на главную дорогу, туда где находилась вторая пара. Луна почувствовала, что счастье прогулки скоро может закончиться, а препятствия так и остануться не тронутыми. Одинокими несчастными, а ведь они так зовут. Так настойчиво требуют преодолеть их. Женщина во всю пыталась удержать управление, направлять животное не на препятствия, а обходить их стороной. Вот только выдержки свободлолюбивой твари, желающей лететь и дать понять человеку, что просто пробежки ей мало, уже не хватало. Улджи заприметила более высокое препятствие с канавой. Оно было поросшее какими-то прутиками, и когда это место успели так угробить? Кобыла нагло перехватила инициативу всадника. Лошадь дала полный отказ послушания. Улджи решила совершить прыжок, в независимости от того, чего хотят за ее ушами.
Кобыла самостоятельно подсобрала свои конечности, и с каждым моментом приближалась к препятствию. Анжелина что-то там пыталась донести до лошади, чтоб свернуть ее с этого пути, но с ее желанием это животное уже не считается. Рестив жаждет этого прыжка, и следует к нему с наезником или без него. Передние копыта пролетели последний темп, осели в грунте и подорвались в прыжке. Задние ноги стали на их место и пружиной взвились в воздух. Лошадь прыгнула с большим запасом, легко перелетела через канаву и мягко приземлилась, оставив на песке вдаленные следы. Хвост хлестанул воздух и кобыла лишь краем уха услышала всплеск воды. Был ли это ее наездник или просто земля посыпалась из подков - лошадь это не интересовало.
Вороная услышала, что вторая пара совсем близко, буквально за боковыми деревьями. Лошадь продолжила двигаться в галопе и выскочила с боковой дороги на главную. Влетит ли кто-то ей в зад мало волновало, осталась ли Анж сидеть на спине, или не справилась с прыжком и слетев плюхнулась в воду, не стоит думать. Препятствия закончились. Пока что больше нечего было прыгать и кобыла слегка замедлилась и пробежав десяток метров остановилась и смотрела на чудо барахтающееся в воде канавы. В голове заиграла тревога, не ранился ли ее человек. Улджи было решила вернуться к Анж, проверить как она там, но потом вспомнила, что обычно делали с ней люди после таких вот падений и нервно отступила на несколько шагов. Она не хотела сейчас сбрасывать, где-то в глубине она надеялась, что женщина усидит и тоже почувствует тот триумф, который еще момент назад наполнял эту вороную тушу. Но не сегодня.
Кобыла напряглась, шкура подрагивала, мозг уже во всю проектировал будущие удары хлыста, которые ждут ее спину. Вторая пара должна была видеть и начало прыжка и его последствия. Улджи нервно перебирала ногами готова в любой момент сорваться во всю прыть и свалить от летящих камней в ее сторону. Быть побитым желания не было. Правда что-то останавливало, лошадь хотела убедиться, что женщина не пострадала, хотя наверное после этого случая вряд ли когда-либо еще увидит этот хрупкий силует. Луна медлила, она могла уже сорваться и бежать куда глаза глядят, подальше от бича и ударов, скрыться с глаз, но взамен вороная следила за вторым человеком, она посмотрела прямо в глаза мужчине, лошадь давала посыл человеку. Лошадь просила помочь Анжелине.
Улджи была стрелой в натянутом, тугом луке, который в любой момент был готов выстрелить. При малейшей угрозе ноги готовы сорваться в галоп, но сначало нужно узнать все ли в порядке с Анж. А потом уже можно будет стать Рестив. Лошадью, которую отлупят, закинут в денник и продадут или забудут.

Тонкими струйками застучал по гладкой пластиковой поверхности шлема холодный и промозглый дождь. Шум и топот его сначала был совсем незначительным, потом всё усиливался, и Рик нервно моргал каждый раз, когда ледяные капли летели ему в лицо и попадали в глаза. Он отряхнулся, на ходу вытирая правую щеку о свой рукав, но, кажется, сделал только хуже, растерев воду вперемешку с короткой и очень колкой лошадиной шерстью по всему лицу. В складках морщин на его напряжённом лбу скопилась осевшая мелкая грязь с песчаной дорожки, которая прежде поднималась вверх из-под копыт мутной пеленой, но теперь её приструнил дождь и прибил так низко к земле, что даже галопирующая лошадь позади них не вздымала непослушное облако пыли.
Мужчина проседал всем весом всё глубже, когда чистокровка вяло подтаскивала свои задние ноги за собой. От этого печального и тягучего аллюра его в седле раскачивало, словно в люльке, но теперь уже гнать кобылу по влажной траве, на которую они свернули с основной трассы было бы слишком рискованно. Рик задумчиво осмотривал каждое потенциальное препятствие, но все они его чем-нибудь да не удовлетворяли. Это было порушено у самого основания, из вон того торчали во все стороны рассохшиеся доски, канава была утоптана, а подход был почти по локоть залит грязевой жижей, да и бревно было им по пояс. Слишком высоким. Пока под его седлом Грэйс лениво нарезала круги вокруг широкого округлого куста, всадник как раз определился со своими планами. Краем глаза он продолжал видеть в стороне вторую пару, и мысленно, конечно, очень ругался, что они вышли сюда именно сейчас, именно под его тренировку. Грация тоже видела их, и человек не мог быть уверен, что, почувствуй она за собой хвост, не втопит карьером на все сэкономленные за время занятия силы, а рисковать головой уж очень не хотелось. Её уши ходили от затылка вперёд и назад, то вжимаясь в грубые кожаные ремни уздечки, то устремляясь вперёд, заслышав издалека новые звуки за лесным массивом. Мужчина посылал вороную всё активнее, сдавливая ногами с обеих сторон. То были попытки задать хоть какой-то прямолинейности их рассеянному, будто смазанному движению, хотя кроссовое поле, изрезанное колдобинами и ямами, совсем не подходило теперь для этих целей, здесь можно было разве что отрабатывать участие в боевых действиях на вывернутой бомбежкой наизнанку земле, тем не менее, ближайшая канава - узкая и неглубокая, уже лежала поперёк траектории их движения и поворачивать было поздно. Рик чувствовал сейчас эту лошадь, как продолжение своего тела. Не важно - хотела ли она этого прыжка, ожидала или нет - Грация сначала подступила как можно ближе к препятствию, почти вплотную, до последнего сомневаясь, а затем, поняв, что уже всё равно слишком поздно, подтолкнула своё сгруппированное в пружину тело вверх и вперёд ленивым широким прыжком. Рик подался за ней руками и корпусом, а для себя отметил, что Грэйс довольно спокойна, если не сказать ленива. Хотя, глядя на соседей по рабочей площадке он даже усмехался про себя, что лучше уж будет растолковать ленивую, чем тормозить неуправляемую. Как ему было жаль хрупкую всадницу, колыхающуюся верхом как майский флажок на той чёрной лошади на другом концу поля. Лаадно, - Клэйтон огладил мягкую горячую шкуру громким хлопком и оставил на отросшей шерсти влажный отпечаток своей руки. Он подсобрал повод короче, поднимаясь в полупосадку и уже заканчивал полукруг, заруливая на следующий барьер. Движения его корпуса становились тише, сдержаннее, руки напрягались в сжатых кулаках. Внутри, как и всегда прежде, словно в первый раз, начинал кипеть и бурлить дикий, лишенный границ восторг, у него был особенный солоноватый привкус, его не перепутаешь ни с каким другим. Это чувство наполняло его от кончиков пальцев до самой макушки, заставляло трепетать всё тело, и чем ближе становилась деревянная стена перед ними с кобылой, тем чаще билось его сердце, сегодня даже опрометчиво не спрятанное под тяжёлой броней защитного жилета. Рик не во многих вещах был такой вот беспечный, пожалуй, только с лошадьми. Иногда он слишком сильно надеялся на самого себя и свой опыт. Нам часто кажется, что ну с нами-то уж точно ничего такого не случится, но кто распоряжается нашими судьбами? Кто подкидывает нам проблем и их решения? Почему-то именно в момент полёта над препятствием Рика одолевали мысли о высоком и вечном. О, а вот и стенка долой. Он встряхнул головой, возвращаясь в сознание.
Громко и смачно чиркнув передами по шершавой поверхности верхней балки, чистокровка, словно бежавшая десятикилометровый кросс, бессильно навалилась всем весом на железо, вытягивая всадника себе на шею. Она легла в руки своему берейтору безжизненным телом, с которым он точно не мог бы потягаться силами. Рик уверенно поддал ногами вперёд быстрой дробью, такой, что бока её издали серию глухих ударов, но животное даже не подало признаков жизни в ответ на столь резкую команду, требующую проснуться и продолжать движение. На ней не дрогнул ни один мускул, не шевельнулась ни одна ресничка на её прикрытых глазах, и только теперь Рик наконец понял самое ужасное. Отныне он имел дело не с какой-то абстрактной лошадью, которую молча слил прошлый берейтор, порядком наигравшись с "бесперспективной ишачкой", нет. Гораздо хуже. Он имел дело с кобылой. Самой настоящей бабой. В этих почти что прикрытых сонных глазах было столько унылого и безучастного холода, что берейтор почувствовал: теперь это он должен развлекать Грэйс, как скучающую на первом свидании женщину и тогда, возможно, когда-нибудь она соизволит поработать с ним, а может даже станет увереннее и инициативнее. Хотя, может быть и не станет. Может она по жизни такая унылая?
После прыжка он подсел далеко назад в седло. Внизу, если опустить голову, видно было, как медленно, будто мешая тесто, плывут две передние ноги, украшенные кровяными подтёками на запястьях. Ну что, ноги поднять нельзя было? - спортсмен вырулил обратно на песчаную дорожку, поглаживая мягкими движениями расправленных в ладони пальцев основание шеи чистокровки. Хватит тебе на сегодня, а то покалечишься, - он строго смотрел из-под опущенного козырька своего шлема на шевелящиеся в поисках источника звука уши. Завтра на манеж, - тучи над головой сгущались, застилали бесконечное небо над головой, и теперь уже надежды на хорошую погоду не оставалось. Дождь становился плотнее и сильнее, косые струи обдавали лицо и оголенные до локтя руки, мочили седло и короткую чёрную гриву. Ну, и, пожалуй, спортсмен всё-таки признал свою ошибку. Начинать надо было действительно с чего-нибудь попроще. Посмотреть Грэйс на манеже, на хорошем грунте и в прыжке над препятствием, которое не так уж страшно задеть, а не вываливаться на поле, едва завидев на табличке в денника светящиеся как факел олимпийской надежды "CNN 2*" Как ты вообще допрыгала до такого уровня, - Рик гонял в голове эту мутную мысль туда-сюда, но решил, что даст ей ещё шанс, может, действительно не задался день. Мужчина скучающе оглянулся в сторону конюшни, где возле входа собирались кучкой посёдланные лошади и всадники, собравшиеся на прогулку по лесу. Рика подмывало закончить тренировку уже сейчас, уйти отсюда и переключиться на что-нибудь другое. Пожалуй, сегодня он так ничего и не понял о Грэйс, даже дав такой большой круг по полю и преодолев с горем пополам парочку детских препятствий. Да, мысли его терроризировали, но не вносили никакой ясности, и он хотел лишь спокойно разобраться с ними за чашечкой чая возле камина в берейторской. Возможно, сегодня он отыщет в своей голове ответ или хотя бы придумает приблизительное направление, в котором ему придется работать с чистокровкой в ближайшее время, чтобы не облажаться так же быстро, как все её предыдущие всадники, решившие в конце-концов отказаться от работы с ней.
Рик уже почти не жал свою лошадь ногами, от одной только мысли об окончании рабочего дня силы покинули его тело, позволив висеть сверху ненавязчивым дополнением к седлу. Раз она хотела идти медленнее, пусть идёт сейчас, Клэйтон ей больше не мешал. Решил - пусть, уже можно немного порысить, чтобы не напрягать её вот так сразу тяжёлой работой, да ещё и на сомнительном грунте, где можно запросто перевернуться, не успей вовремя поднять ногу. На самом же деле ему было до ужаса лениво делать сейчас что-то из рук вон сложное. Клэйтон смотрел по сторонам отвлечённо, словно прогуливался мимо зрителем, его легонько подтряхивало в седле и поддавало в спину на каждой ямке, но те ощущения были ему до боли привычны. Настолько привычны, что можно было их не замечать. Глазами он скользил по знакомым тропинкам и препятствиям, всех их он знал "поименно", как свои пять пальцев. Закрой ему глаза повязкой - он всё равно сможет пройти здесь, ни разу не ошибившись и не упав. По-крайней мере пешком уж точно. Но что это там?
Она же сейчас упадёт, - Рик смотрел вслед второй вороной лошади, делящей с ними главную трассу. Кобыла - он её уже видел когда-то, но, черт возьми, имя просто вылетело из головы, - она подходила к широкой и длинной канаве резкими прыжками, больше похожими на козлы, чем на отчетливые темпы галопа. Клэйтон уже отсюда видел, что она снимется чуть раньше, если только всадница прямо сейчас не исправит своё положение, хотя бы немного сократив лошадь. Однако со стороны было похоже, что человек в седле, наряженный в чистенькие кремовые бриджи, скорее взметнётся вместе с лошадью едва ощутимым на её спине грузом, чем откорректирует движение молодого и своенравного животного, которое решило во что бы то ни стало попасть на ту сторону канавы.
Ещё секунда - и кобыла взмыла высоко над залитым грязной водой небольшим рвом. Только подковы блеснули, отразив последние лучики солнца, скрывшегося за тучи. Выше и быстрее - так решает горячий молодняк, видя перед собой препятствие, но частенько ошибается в расчёте; и вот сейчас, оставив свою всадницу позади в луже грязи, лошадь чуть было не осталась стоять в канаве рядом с ней, ведь её задние копыта приземлились на самом краешке твёрдой земли, едва не съехав назад по скользкому грунту. Рьяный прыжок был завершён, жаль, без седока. Клэйтон насторожился, его тело невольно сжалось в этот момент, рвануло вперёд на стременах, словно это он должен был прыгнуть вместо незнакомки, но это всё равно не спасло её от неминуемого падения. Запаздывая с криками, она уже сидела по пояс в воде, и издалека мужчина видел только, как её освобожденная лошадь, не пугаясь помахивающих на ветру из стороны в сторону поводьев, ринулась вперёд, позабыв про осторожность. Она враскорячку перемахивала через глубокие рытвины, расползалась задами на влажной траве, вскидывала голову с прижатыми ушами. Вороная дикой пулей выскочила на широкую дорогу, припустившись пуще прежнего, размахиваясь широким карьером далеко впереди, где маршрут поворачивал влево и огибал густой перелесок. Рик следил за ней взглядом, а сам невольно подгонял Грацию вперёд. Зачем? - спросил он себя, ровняясь на дороге с местом, где приземлилась незнакомка и переводя свою лошадь в шаг. Кажется, только эта команда порадовала наконец Грэйс. Рик молча смотрел на брюнетку, упакованную в покрытый слоем грязи шлем. Мисс, вы там живы? - его тихий голос звучал озадаченно и даже смущённо, будто это он лежал в канаве с полными штанами дерьма. Эй, тихо, - видя, как издалека возвращается к ним смоляная кобыла, совершившая свой круг почёта, он вытянул вперёд руку, занятую поводом, словно пытаясь дотянуться до лошади, которая стояла далеко, метрах в сорока от него, по другую сторону препятствия. И между ними, водя глазами в растерянном ожидании, всё ещё сидела на коленях темноволосая девушка, хоть и запачканная до самых ушей, но всё равно довольно примечательная своей интересной внешностью. Клэйтон как-то неловко засмотрелся на неё, отвлекшись от беспокойной кобылы, подходящей всё ближе, но ему-то казалось, что приключение уже закончено, раз уж она сама вернулась к человеку. Кто же знал, что стоит ему только вытащить ногу из стремени, чтобы спешиться и помочь перехватить убежавшее животное, оно снова сорвётся в бег наутёк, обдавая оставшуюся троицу позади себя комьями холодной земли.

Тренировка явно не задалась. Сначала  Улджи была слишком активной и все время тащилась вперед, потом ей вздумалось прыгнуть препятствие, а теперь АНжелина сидит в грязном рову с болотом и в добавок начал идти дождь. На какую-то долю секунды Анж захотела плюнуть и скрыться с глаз долой, но она не могла оставить свою "боевую подругу" и потому стоило теперь терпеть и прятать весь стыд внутри.
-Мисс, вы там живы?
Приятный мужской голос заставил Анжелину поднять голову и посмотреть на него, как на Бога своего, но ее взгляд был далеко не добрым. Внутри женщины бушевали две стихии - стыд и злость. Кларкс больше всего не любила позорится на людях, ненавидела испачкаться или вот как сейчас, упасть с лошади и показать другим, что она не столь хорошая всадница как хотелось бы. Еще до полного счастья здесь оказалась другая пара и в ее составе был мужчина, перед которым нашей брюнетке становилось еще более неловко. Вспомнив о том, что она все еще ничего не ответила, женщина попыталась встать и ей это удалось, пусть и с трудом.
- Спасибо, да.
Услышав топот копыт Кларкс уже обрадовалась, что Улджи возвращается к ней и хоть не придется еще больше позорится перед мужчиной с лошадью и как дурочке ловить вороную, но вот тут ожидал их провал. Сделав уже шаг на встречу к Луне, Анжелина  понадеялась, что еще чуть чуть и она возьмет за повод, который пока еще был целым, но незнакомец на лошади решил тоже помочь и как оказалось-зря.
Как только Улджи уловила мотив со стороны блондина она как дикая подорвалась с места и наградив тройку грязью вперемешку с травой, вновь начала бежать куда-то подальше от них. Кларкс же только вздохнула и начала сверлить другую пару взглядом, но стоило ей только заикнутся, чтобы саркастично поблагодарить мужчину, как он поднял свою лошадь в галоп и помчался следом за Улджи. Теперь Анж становилось еще страшнее. За короткое знакомство с этой вороной дьяволицей, она успела запомнить, что Улджи очень сложная лошадь и к ней нужен особый подход, а то что она агрессивна к людям, вполне может говорить так же о ее неприязни к другим лошадям.
- Только чтобы она не поранила другую лошадь.
Прикрыв руками рот и с неким страхом в глазах Анжелина наблюдала за тем, как незнакомый мужчина все больше подгонял свою лошадь и пытался поймать Луну, но вот незадача, его кобыла совершенно не горела желанием догонять сородича и моментами казалось, что она сейчас зароет носом в землю.
Когда Улджи наматывала очередной круг и казалась более близко к Анжелине, женщина собралась силами и втянув прохладный воздух полной грудью, что было силы закричала.
- Улджи!!!
Горло наверное в тот же момент и сорвалось, так как ощутилась неприятная боль, но женщина повторила еще раз имя кобылы и кажется, это даже дало свои плоды.
Вороная кобыла сменила свою траекторию пути и все так же перебирая копытами, подбежала к Анжелине. Женщина протянула ладонь, которая была слегка испачкана в болоте, тихо посвистывала и пыталась успокоить вороную. Только через минуту или две подоспел мужчина, но теперь его голова сработала быстрее чем тело сделало и потому он остановился немного в стороне от пары. Анж смотрела прямо в глаза вороной и ощущала ее теплое дыхание на своей ладони и груди.
- Тшшш, тише. Тебя никто не обидит.
Лошадь была вся возбуждена, ее тело взмокло от пота и падающего дождя. Анжелина уже и забыла, что рядом все еще находится парочка, она полностью углубилась в Луну. Кобыла нервно вздрагивала кожей на плече и активно хлестала хвостом по сторонам, а Кларкс медленно взяла повод свободной рукой, не забирая ладонь с ганаша Улджи.
Немного подождав чтобы кобыла перевела дух, она решила, что нельзя лошади стоять после такой пробежки, а садится верхом в таком состоянии Анжелине было слишком жаль свою дорогую амуницию.
Глубоко вздохнув и поправив рукой шлем, Анжелина огладила ладонью шею и направившись в  сторону конюшни, потянула повод на себя.
Обратив внимание на мужчину который только сейчас стал перед ней в другом "свете, Анж смягчилась по отношению к нему и даже забыла о своем злобном взгляде, которого и след простыл. Улджи успокоила душеньку девушки своим возвращением и теперь чувство стыда не так сильно поедало ее изнутри. Вспомнив, что Анж  совершенно не поблагодарила человека за помощь, она посмотрела на пару, что шагала в паре метров от них.
- Спасибо, что попытались помочь.
Переведя взгляд с мужчины на его такую же вороную, как и сама Луна, лошадь Анжелина не могла пропустить то, как кобыла грустно перебирала ногами по влажном песке. Кстати идти по нему было не так легко и женщина даже вспотела, но капли дождя скрывали выступивший пот на лице. Ноги вязли в песке и только Улджи была опорой, как не странно, для нашей хрупкой женщины. Она уверенно шагала вперед и моментами даже подымалась в рысь, но Анж вновь посвистывала и успокаивала кобылу. Тем не менее вороная тащила за собой Анжелину.
- Что с вашей лошадью?
Не удержавшись Анж задала весьма наглый и возможно не корректный вопрос, но ее слишком сильно заинтересовала эта вороная кобыла, которая совершенно отличалась от ее Луны. Кобыла вяло шагала, в ее глазах не было огонька, а вот у Улджи его хоть отбавляй, но так даже веселее, пусть пока это и не очень нравилось нашей девушке.
Дожидаясь ответа, Анжелина поймала на себе взгляд мужчины, который на секунду завис наверное. Она же поспешила отвести взгляд и пока ничего ему не говорить, а  потому уставилась вперед и все еще с трудом подымала ногу одну за другой. Вещи женщины были полностью промокшими, плюс еще надоедливый дождь, ботинки тоже набрали внутрь болото и весело "чвакали" с каждым сделанным шагом, да и от прохладного ветра тело вздрагивало, стараясь хоть где-то отыскать капельку тепла. Благо Улджи была куда теплее за Кларкс и потому женщина решила хоть как-то воспользоваться ее теплом и потому "прижалась" как можно ближе к вороной, но и не мешала движениям кобылы.
- Типичная погода Ирландии... Я еще успею заскучать за солнышком. Грустно вздохнув, Анжелина взглянула на Улджи.

Лошадь убегала наутёк, эта картинка поплыла перед глазами, как нечто несуществующее. Как мираж, возникший перед усталым путником в горячих песках пустыни. Рик действительно не верил своим глазам. Чёрт меня дернул на поле идти работать? - он крепко сжимал в правом кулаке широкий кожаный повод, глядя вслед тому черному пятну на кромке леса, в котором различить лошадь теперь было почти невозможно. Лил дождь. Его ледяные, неприветливо тарабанящие по утрамбованной земле струи мгновенно обволакивали всё, до чего могли дотянуться, и мокрые следы длинными дорожками катились вниз по усушенной длинной шее чистокровки. Оптимизма ситуации не придавал и тот факт, что Рик, вопреки своей до безобразного добродушной отзывчивости, совсем не хотел на самом деле тут находиться. Можно было бы подумать, что он сочувствовал произошедшему с леди настолько, что не смог пройти мимо её беды, но на самом же деле лишь праздный интерес стороннего наблюдателя заставил его остановиться и посмотреть, а потом как-то незаметно для себя вовлечься в процесс. Рик искренне не хотел навешивать на себя ворох чужих проблем, ему и своих-то, в общем и целом, хватало. Но почему-то он всё ещё стоял здесь, над канавой, в которой, утонув по пояс, сидела темноволосая девушка и пыталась встать, превозмогая грязь и силу притяжения. Клэйтон даже ухмыльнулся тому, какой нелепой была вся эта ситуация, тому, как нелепо выглядит и он сам, застыв словно изваяние с невнятной миной на лице. Надо как-то помочь что ли? Он поразмышлял всего секунду, и то ли это ноги сами сжали бока лошади, то ли Грэйс, почувствовав тягу к убегающему сородичу, выпрыгнула вперёд ленивым галопом - но вот они уже скользили наперерез игривой вороной кобылке через всю трассу. Выдохлась? - он глядел вниз, где под ногами Грации медленно проскальзывала дорога. Этот ритм был похож скорее на сон, плывущий мимо тягучими минутами. Мысль о том, что его животное переутомилось с непривычки опасливо почесала его по затылку, предлагая бросить это странное развлечение, но они всё равно уже прошли две трети пути, медленно возвращаясь к исходной точке, и отступать назад было бы странно.
Рик в какой-то момент почувствовал жажду. Такую, с какой пустился бы в погоню, предложи ему на финише миллион долларов. Да, такого ему, конечно, никто не обещал, но грозная злость на самого себя, на Грэйс, что не желала слушать своего всадника и добавлять ходу, на ту беснующуюся безобразницу-кобылу, которая будто специально дразнила его, убегая всё дальше, и на её отчаянное непослушание, за которое её хотелось как минимум серьёзно наказать, делали своё дело, подталкивая мужчину вперед, заставляя торопиться в погоню, хотя она и не обещала ему успеха.
Мужчину обдало влажной грязью из-под копыт Грации, когда чистокровка, видимо решив, что у неё всё же есть силы посопротивляться, поддала задом и подбросила своего седока вверх над седлом. Ком сырой земли встретил человека ударом в лицо, и мгновенно внутри у него зарделся огонек гнева. Весь этот день: часы, что тянулись как минуты, нервные оглядки на время, утомительные сборы и тренировки, монотонность и их пресыщенность, теперь ещё вот этот грязный ком, что уделал ему всё лицо - они бесили его до истощения, до головокружения! Ну, уж нет. Рик взял в руки всё своё самообладание, чтобы не наподдать Грэйс в ответ, он лишь мягко одернул её поводом вправо, чтобы привести в чувство и состояние внимания, но мыслями спортсмен был уже там, впереди, где загонял в угол проклятую лошадь и как следует дрюкал по заднице палкой. О, как иногда хотелось бы ему быть человеком, не знающим жалости на пути своего негодования, но из раза в раз Клэйтон убеждался, что совсем не принадлежит к таковым, просто оброс таким слоем накопленного внутри себя негатива, что стал похож на бомбу замедленного действия, что вот-вот взорвется. И вот, чужая лошадь, удрав от его руки, сорвала чеку. Она как раз заканчивала свой круг почёта, возвращаясь к своей наезднице, а Рик, уже давно поняв, что погоня была лишней и весьма неудачной, позволил Грэйс сбросить скорость - они шумно шлёпали по размокшей грязи широким троттом, и привычная картина посеревшего в вечерней дымке поля предстала перед ними во всей своей красе.
Рик тяжело дышал, но не от усталости, а скорее потому, что дождь поднял влажность, и каждый вдох давался теперь с особым трудом, воздух словно застревал в горле плотным комом. Он как раз остановился неподалёку от девушки, глядя на неё из-под своего низкого козырька. Взгляд его был строгим и неодобрительным. Вы бы, леди, ездили в манеже лучше. Так недолго поломаться.
То, как незнакомка принялась выбираться из грязи, хватаясь за тонкий повод, как за последнюю соломинку, напомнило Клэйтону, что пора бы сворачивать тренировку. Всё равно дождь не даст закончить начатое, да и Грация, похоже, совсем не в восторге от этой вылазки. Берейтор уныло ворошил в голове мысли: Нет, это невозможно. Надо как-то её оживить, заинтересовать что ли. А как? Как только копыта мягко ступили на песчаную дорожку, Рик поспешил спешиться, навалившись сначала всем весом на холку кобылы, а затем легко спрыгнув вниз на поджатых коленях. Его тело встретилось с мягким и рыхлым песком, ноги в нём тонули так глубоко, что каждый шаг давался только с большим усилием, и мужчина, отпустив подпругу достаточно сильно, перебрал повод в руке, потягивая её за собой. Широкие ноздри раздувались все сильнее, и как же хотелось Рику вздохнуть так же глубоко, имей он такой запас воздуха в легких. На деле он мог только откашляться, постучав себя по груди, но и это не помогло ему восстановить дыхание.
Шли они в относительном молчании, неподалёку друг от друга. Девушка поспевала за своей горячей кобылкой, Рик смиренно шел возле спокойно вышагивающей Грации. Он, конечно, мельком смотрел на вторую пару короткими урывками, и, как следует приглядевшись, лишь неодобрительно покачивал головой, поджимая губы. Ему хотелось наградить Грэйс за терпение, по-крайней мере ему больше импонировал мягкий и спокойный характер своей кобылы, нежели той, что топталась высокой короткой рысью справа от них. Я б её наверно убил уже, - Клэйтон легкой рукой оглаживал шею своей напарницы, ласково перебирая мокрую шерсть между пальцами, а сам всё глядел то по сторонам, то себе под ноги, зависая взглядом в мелких камушках то и дело попадающихся под ногами, то в своих напрочь испорченных грязью ботинках. Спасибо, что попытались помочь. - чужой голос вытащил его из плена сознания, мужчина вздрогнул плечами, обернувшись. А? - он смотрел на девушку, незнакомку, имени которой до сих пор не знал, заглядывая в очертания её профиля, но видя перед собой только мысли, множество мыслей, которые занимали его голову и не давали блаженного покоя. Будучи человеком крайне занятым, он порой не мог найти для себя ни секунды свободного времени, а если и находил, то и тогда размышлял о планах и решениях, которые необходимо принять. Сейчас, например, он уже с любопытством заглядывал в завтрашний день, чтобы снова попытать счастья с Грэйс. Интрига и загадочность кобылы подрывали в нём авторитет сильного спортсмена, которому под силу справиться с любой лошадью, но сдаваться в самом начале он был не готов. Что ж, - думал он, - буду пробовать снова и снова. Разберёмся. Ерунда, всё равно не помог. Рик отмахнулся. Будто это действительно имело какое-то значение. Не он устроил ей падение, не он организовал побег кобылы, не он же и загнал животное назад. Просто поучаствовал, а сейчас шагал рядом в сторону конюшни, оказавшись невольным зрителем и спутником неудачливой наездницы и её горячей лошади. Где-то в глубине души за стенкой стойкого пофигизма ему, конечно, было интересно дойдёт ли девушка до конюшни в целости и сохранности, а так же не потеряет ли она свою проказницу вновь, так что, вместо того, чтобы пойти своей дорогой, он медленно подтягивал Грэйс за второй парой, огибая кроссовое поле по широкой тропе и вот уже сейчас подходя к воротам.
Что с вашей лошадью? Пожалуй, этот вопрос поставил его в тупик. Рик не любил обсуждать что-то, что и его собственному пониманию-то почти не поддавалось. К тому же, что она всё-таки имела в виду? Мужчина мельком глянул на свою кобылу, тут же различив кровавые разводы на её запястьях. Это смутило его достаточно, чтобы измениться в лице. Он остановил свою лошадь, прикладывая руку кончиками пальцев к свежим ранам. Не глубоким, но достаточно обширным. Наверно, саданулась о препятствие. Не знаю, посмотрим в конюшне. Он хмыкнул, распрямляясь возле плеча чистокровки и зашагал дальше, проходя в ворота вперёд девушки. Он понимал, что наверно, она имела в виду совсем другое, задавая свой несколько беспардонный вопрос, но ответ не просился на язык, ему и самому было бы интересно узнать, что могло повергнуть чистокровное животное, обязанное по законам всей своей природы быть горячим и живым, в такую затяжную и глубокую депрессию. Да, может она и не отличалась статью и красотой лоснистых боков, но в ней была загадка, которую ну очень хотелось разгадать и некая кроткость, которой можно было восхищаться. Рик, наверно, по жизни был искателем приключений и ответов, так что ему было не привыкать докапываться до истины.
Простите, как вас зовут? - он оглянулся через плечо, поймав на себе взгляд девушки, и на секунду-другую он засмотрелся на её худое, исчерченное, словно скульптура, острыми гранями лицо, такое аристократичное и неземное. Да, пожалуй, таких необыкновенных черт он ещё не встречал. Они были как-то хитро упрятаны под сдержанность её рабочего наряда, под козырёк шлема, который делал любое лицо похожим на все прочие. Однако Рик всё же не мог чисто по-мужски не заметить, что незнакомка очень красива, даже обвалянная в грязи с головы до пят.
Вы извините, если я лезу не в своё дело, - он приостановил поток мыслей, которыми хотел прикрыть свой любопытный взгляд в сторону девушки, и которые так и просились наружу, чтобы быть озвученными. Теперь надо было как следует отфильтровать каждое слово, чтобы не сказануть лишнего, исключить всякую колкость, что порой невольно просилась на язык, но, благо, это Клэйтону удавалось лучше всего прочего, - Зачем вам такая сложная лошадь? Она же вас убьет. Спортсмен строго посмотрел в тёмный глаз второй кобылы, что был устремлён в его сторону. Словно она что-то понимала в его словах и была обижена таким неодобрением. Он глянул глубже и увидел лишь играющие задором искры безумия, такого, каким обладают лишь молодые, еще не загнанные в бесконечное кольцо работы и смирения лошади. Те, у которых горячая кровь бурлит в венах, делая из вполне спокойного животное неуправляемое. Молодая, - мягко улыбнулся он, словно наконец найдя ответ на свой не заданный вопрос, а сам посмотрел на девушку. Что ж, рад познакомиться, - он протянул ей руку, предлагая закрепить знакомство.
Странно, как быстро растаял внутри него праведный гнев. Мужчина уже не чувствовал себя таким напряжённым, скорее наоборот, по его жилам расползалось блаженное спокойствие, которое только хотелось поскорее запить чем-нибудь теплым. Ноги промокли насквозь, а уж как неприятно было Грации - и представить сложно. Рик глянул на часы и обомлел. Всего полчаса до назначенной тренировки с новым учеником, а он стоит здесь, посреди улицы, и общается за жизнь, разглядывая небо и ворон!
Вы извините, мне надо идти работать, - он помялся, чувствуя себя почему-то очень виноватым перед новой знакомой за своё нерадивое поведение и недружелюбие, - Пойду поставлю Грэйс домой, ещё столько надо дел переделать. Может, если хотите.. Часа через два я собирался поужинать где-нибудь. Присоединяйтесь. - он снова запнулся, - Вы не подумайте, просто не хочу чтобы вы простудились.
Мягко натянув на себя повод, Рик оттолкнулся от твёрдого асфальта, и первым зашёл в конюшню. На лице его повисла славная улыбка. Правильно говорят: тот, кто не искал ни дружбы, ни любви в тысячу раз беднее того, кто утратил их обеих. Рику было чуждо такое открытое дружелюбие, поиски новых знакомых, но что-то другое заставило его передумать и попробовать что-то новое для себя. Например, пригласить незнакомку поужинать. Хотя бы просто так, из вежливости и учтивости.
Ступая по конюшне и ловя на себе и своей изуродованной грязью и кровью лошади чужие взгляды, Рик поспешил ретироваться в мойку, чтобы смыть с кобылы эту противную корку, засохшую на её ногах, словно след совершенного преступления.
---> Мойка <---