Еще с раннего утра конюх вывел меня из моего денника, еле дождавшись, чтобы я доела завтрак. Я ничего не могла понять - обычно, так рано меня никогда не выгоняли в леваду - но разве буду я спорить с человеком? Я покорно опускала голову, помогая надевать на нее недоуздок и тихо, еле ступая по земле, вышла за человеком на улицу. Он гладил меня по шее, приговаривая, что сегодня рядом со мной поставят сущего дьявола, и поэтому меня сейчас уводят, чтобы он меня не испугал. Конюха относились ко мне очень трепетно, как и ко многим текинцам в принципе. Почему - то люди думали, возможно из-за нашей комплекции, что мы совсем хрустальные. Но я была не против - грубого отношения я отродясь не знала.
Снежок, что тонким слоем устлал землю скрипел под моими копытами, а из ноздрей вырывался пар. Я жадно осматривала местность, что расстилалась вокруг конюшни - как же мне хотелось там побывать. Но увы, пока берейтора мне не назначили - лишь кормили и выводили гулять. А я так страдала без работы. Бег был моей страстью, моей слабостью, моим воздухом. Я была рождена для бега и когда там, вдалеке я видела вышки трибун ипподрома, то сердце мое замирало в сладостной истоме. Резкий звук справа заставил меня испуганно заржать и рвануться прочь, но конюх натянул чомбур и начал меня успокаивать.
- Тише красавица, ай тише, все хорошо.
Оберунвшись, все еще с бешено колотящимся сердцем я увидела источник шума - большой коневоз, который только-только подъехал к конюшне. Оттуда раздавалось злобное ржание, и было в нем что-то неумолимо знакомое. Я навострила ушки, прислушиваясь, но человек повел меня дальше и я повиновалась, лишь иногда оглядываясь по пути, пока конюшня не скрылась за поворотом дорожки. Почему этот звук, издаваемый неизвестной лошадью нашел отклик в моем сердце? Я понурилась, когда конюх завел меня в леваду и оставил там в одиночестве. Обойдя ее по кругу я подняла голову и тоскливо заржала - но никто мне не ответил. Для выгула лошадей было еще слишком рано. Порыв копытом землю я выщипнула из под снега пару травинок, но на вкус они были совсем жесткие и пресные. Я порысила вдоль забора, потом перешла в галоп, позволив себе отдать пару козлов и привстать на свечу, но мне быстро надоело играть сама с собой. Я повернулась, бросая взгляд на горы, а затем тяжко вздохнула. Там - в Шотландии, все было совсем по другому. И там я никогда не была одна, ведь был Лейден. Мой добрый, сердечный друг, от которого меня увезли пол года назад, а я ведь не успела даже попрощаться. Свидимся ли мы когда - нибудь еще?
При воспоминании о вороном в сердце моем снова раздалась глухая, тупая боль. Я любила его - любила всем сердцем, как не способна была любить ранее. Я знала, что не подпущу к себе более ни одного жеребца, даже если останусь совсем одна на долгие годы. Да - мне всего два и бывалые кобылы говорили мне, что любовь это все тлен и глупость, но по венам моим текла в совокупности с кровью - верность, которую в нашей породе воспитывали годами, что по отношению к человеку, что друг к другу. Я не знаю, как долго бродила по леваде, но уже совсем рассвело и на выгул начали выводить других лошадей, а меня забрали.
Путь до конюшни показался мне очень долгим, но когда меня завели в проход, там уже стоял серый жеребец, чьи глаза горели злым огнем. Он рванулся в мою сторону из рук конюха и я испуганно заржала, вставая на свечку и стараясь вырваться из рук конюха. Серый загоготал и тоже встал на дыбы, вырывая развязки и широко раздувая ноздри. Конюха что-то кричали, пытаясь оттянуть серого, но он вырвался из рук и помчался в мою сторону. Его зубы лязгнули возле моего крупа, отчего я с силой отдала козла, попадая в свое плечо. Конюх что то кричал, распахнув дверь моего денника и я помчалась на зов, залетая в свое убежище. Серый гоготал в проходе, а люди его успокаивали и уводили, я же стояла на месте, а тело мое дрожало от пережитого страха. Я тоненько заржала, подзывая к себе хоть кого-нибудь, но никто не откликнулся. Только в соседнем деннике, кто-то зашевелился и я подошла поближе к решетке, чтобы посмотреть...

Я прижалась боком к стенке денника, чтобы жадно втянуть ноздрями знакомый, до боли родной запах. Вся задрожав я тихо заржала, мягко касаясь губами бархатного носа. Мне не верилось, что спустя очередную разлуку, судьба снова сводит нас вместе. Его шепот заставил слезы заблестеть у меня на глазах.
- Любовь моя.
Я привстала на задние ноги, чтобы увидеть его хоть краем глаза. Я не могла поверить, что все это не сон, не мое воображение. Лейден был живым, был рядом со мной. Его вопросы грели мою душу, его голос заставлял ноги дрожать.
- Я да, со мной все хорошо. А ты, как ты, как Ира? Вы вместе, все хорошо?
Я помнила о крепкой любви вороного с его девушкой и переживала за него.
Я жадно вглядывалась в его черты, стараясь удержать их в своей памяти. К сожалению жизнь лошадей была такова, что мы не имели права решать быть нам вместе или нет. Все было в руках людей. Но сейчас он был рядом, был очень близко я наслаждалась его обществом.
- Как мне не хватало тебя. В очередной раз нас разлучили.
Я смогла дотянуться губами до его челки, чтобы коснуться ее и нежно потянуть на себя.
- Я боялась, что никогда больше не смогу тебя увидеть.
Я отпустила челку вороного, чтобы снова коснуться его носом.
Кто сказал, что животные не способны любить?
- Я бы сейчас все на свете отдала, чтобы провести с тобой хотя бы пару минут на воле, без этих надоевших стен. Я так скучала по тебе.
О, если бы я только могла выбраться на волю. Но я была слишком слаба, чтобы вышибать двери денника. Я закружилась по тесному помещению, пытаясь придумать, как можно поступить. Мимо сновали конюха и в голове у меня созрел план. Я подошла к Лейдену, доверительно прошептав.
- Сейчас ничему не удивляйся и как только я открою твой денник - беги.
После этого я подошла к выходу, высунув голову в проход. Мимо проходящий конюх как раз смотрел в мою сторону, потому я тоскливо заржала и подкосив ноги рухнула на бок, тяжело раздувая ноздри. Тот сразу бросился ко мне, распахивая дверь денника. Он старался поднять мою голову, но я закрыла глаза, тяжело вздымая бока. Он что-то прокричал в проход, а потом выскочил, как я и надеялась, забыв закрыть дверь. Быстро вскочив на ноги я встряхнулась и выскочила в проход, подходя к деннику возлюбленного. Зубами я осторожно потянула задвижку на двери, открывая ее. Я задрожала, когда увидела его так близко к себе.
- Ты пойдешь со мной? Хотя бы на пару часов?
Взволнованно затрепетала я, блестя влажными глазами. В проходе раздался шум и я увидела конюха и ветеринара, спешащих к нам. Привстав на задние ноги я с силой устремилась вперед, к выходу, надеясь, что Лейден последует за мной.

Я проснулась в тот момент, когда дверь моего денника открылась и конюх зашел, чтобы задать корм. Открыв глаза я помотала головой и тихо заржала, приветствуя мужчину в полумраке. Он ласково потрепал меня по шее и вышел, оставив наедине с полной кормушкой каши. Я помотала затекшей шеей, и переступила с ноги на ногу, чтобы одеревеневшие за ночь мышцы пришли в норму. Я всегда спала стоя, уж не знаю почему, а потому редко нормально отдыхала. Хотя моей ноге, которая только недавно перестала меня подводить, было-бы лучше, если-бы я спала лежа. В любом случае я подошла к кормушке и сначала вдохнула чудесный аромат, а потом уже принялась за еду.
Когда с кашей было покончено, на небе уже забрезжил рассвет. Видимо, день сегодня обещал быть теплым, потому что конюха прошлись по денникам, открывая окна настеж. Я учтиво подождала, когда человек выйдет, а потом подошла к окошку и высунула голову, вдохнув запах сырости после вчерашнего дождя, прелой травы и далекого моря. Раздув ноздри я заржала, увидев вдали скаковой трек. Мне казалось, что я сейчас там. Что вижу, как с железной ограды, выкрашенной белой краской стекают капли дождя. Как скрежещет под копытами мокрый гравий, как отражаются лучи восходящего солнца в каплях росы на прелой траве. Тоска защемила мое сердце и я заржала еще громче, слыша, как кто-то такой-же тоскующий, отвечает мне с другой конюшни,что была по соседству. Боль и тоска были настолько сильны, что мне хотелось расплакаться. Я любила скачки, любила всей душой. Я была создана для того что-бы бежать, это было смыслом моего существования, моим кислородом. Я жила и дышала атмосферой ипподромов.
Отвернувшись от окна я заходила кругами по деннику, не находя себе места. Я молилась о том, чтобы нашелся уже человек, с которым я вновь смогу вернуться на любимый трек. Человек, который вновь поможет ветру поселиться в моей гриве. И вот, словно чудо, я услышала голоса в проходе и высунула голову. К моему деннику приближался мужчина. Как выяснилось даже двое мужчин - мой конюх и с ним кто-то еще. Радость захлестнула меня и я закивала головой, давая ему понять, что не опасна. Его голос показался мне музыкой, ведь он пришел. Пришел ко мне. Раздув квадратные ноздри я вдохнула его запах, слизнув сахар с ладоней конюха. Ноги мои жили своей жизнью, я приплясывала на месте, ожидая, когда меня уже выведут отсюда.
- Забери меня. Забери скорей из этой клетки.
Я тихо заржала и успокоившись, заглянула в глаза мужчины. Я пыталась дать ему понять, ради чего я живу и что мне необходимо. Я хотела, чтобы он поняла меня и надеялась увидеть в его сердце ответный огонь, а потому когда он зашел в денник я успокоилась и старалась стоять неподвижно - лишь протянула голову к его рукам и начала мягко перебирать их губами, дрожа всем телом.
- Я так, рада что ты пришел. Я так долго ждала тебя, так долго.
Я вскинула голову, заглядывая в глаза человека. Как его зовут? Надолго ли он? Я снова стала переминаться с ноги на ногу, не в силах совладать с собой и осторожно высунула голову в проход, а потом снова робко встала на место. Мне не терпелось выйти отсюда, но я не могла решать что-то одна, без человека. Я внимательно посмотрела на него, скосив голубой глаз - тот, что правый. Левый был обычным - карим, довольно частое явление для ахалтекинцев. Я снова нетерпеливо фыркнула и скромно опустила голову.

На мои слова о жилье, она дала краткий ответ и я, сам того не осознавая, метнул в ее сторону озадаченный взгляд, нахмурившись. Да уж, об этой стороне вопроса я не подумал. Девочка-подросток никак не вписывалась в мои планы о жизни, а также в мою одинокую, холостяцкую квартиру, в которую в последнее время повадилась захаживать одна молодая девушка. Принимать такую гостью, как Хиллари, на глазах ребенка, однозначно не следовало. Я долгое время жил в абсолютном одиночестве, не считая моего несчастного, вечно прячущегося при приходе гостей кота. Но девчонка не кот, ей нужно гораздо больше места и внимания. Черт. Как же это все не вовремя. Но я же сам взял за нее ответственность, никто не просил меня тащить ее сюда из Англии. Я мог спокойно отправить ее учиться в интернат, или нанять ей няню или еще кого-то, но раз уж решил забрать к себе, то придется считаться с ее мнением и желаниями, как бы чертовски трудно мне порой не было. Я думал, что сумею придумать за такое короткое время и выход напрашивался сам собой. Нам нужно будет переехать, причем как можно скорее, потому что находиться вдвоем на моих маленьких квадратах, для меня не представлялось возможным. Нужно будет поговорить со своим поверенным о продаже подходящего дома в загородном поселке.
- Я не рассматривал этот вопрос с такой стороны, но ты права. Я договорюсь обо всем, вечером поедем выбирать новое жилье, потому что моя квартира слишком мала для двоих.
Конечно, если второй человек это не Хиллари Паллмер. В последнее время я стал замечать, что слишком часто думаю об этой несносной девчонке, наглость которой не знала никаких границ. Хотя есть способ избавить себя от ее присутствия, новый свой адрес я ей явно не сообщу. Тем более, что это не бегство, а отступление под натиском жизненных обстоятельств. Определенно. За своими мыслями я чуть не упустил из виду второй ответ новой подопечной. Я перевел на нее взгляд, внимательно вглядываясь в лицо. Да - любовь к лошадям однозначно у Блэквудов в крови, и пусть мой брат в свое время отказался от спорта, его дочь пошла по нашим стопам. Только вот - скачки? Они не были в приоритете у нашей семьи, разве что наш дед любил скаковых и выиграл на своих лошадках значительное состояние. Конечно, этот вид спорта был очень опасен, но в конце-концов, свернуть шею гораздо проще в кроссе на троеборье, которым занимался я сам. Это выбор самой Джессики и не мне указывать ей, что делать. Пусть будут скачки, тем более, что ее рост и комплекция прекрасно подходили для этого вида конного спорта. И я определенно знал, какую лошадь ей подберу - одна кобыла давно уже нуждалась в надежных руках. Я оперся на трость, делая шаг по направлению к двери кабинета.
- Коли так, то у меня есть для тебя подарок. Пойдем со мной.
Я направился к выходу, пропуская девушку вперед и следуя на первый этаж, а оттуда на улицу. Экскурсовод из меня не очень хороший, но я старался более-менее объяснить племяннице, где и что тут находится.
- Академия очень большая, прилегающие территории обширны, потому я настоятельно не рекомендую тебе первое время бродить за границами Авалона в одиночестве. У нас есть две конюшни, для частных лошадей и тех, что принадлежат Академии. Как правило, с каждой лошадью работает определенный берейтор, а если у кого-то его нет, то на тренировку может взять любой желающий. Вход в частную только по пропускам, чтобы не нарушать покой обитателей, в главную после представления начальнику конюшни вход открыт каждому. На территории находится много построек - амбар, сад, левады, ветеринарная клиника - подробно ты можешь ознакомиться на карте, она висит у входа в главное здание администрации. Если заблудишься, всегда можешь спросить у другого человека - здесь почти никогда не бывает пусто.
Девушка слушала меня внимательно и не перебивала, так что я все больше убеждался в том, что проблем у нас с ней не возникнет.
- В Академии доступны любые виды конного спорта, нет разве что рысачьих бегов, но это лишь за неимением таких спортсменов. Лошади всевозможных специализаций от хобби до драйвинга, человек находится почти для каждой.
Мы наконец подошли к длинной, современной постройке, из открытых дверей которой пахло сеном и лошадьми. Я зашел внутрь, пропуская девушку вперед и нас тут же встретило многоголосое фырканье, а любопытные морды высунулись в проход. Здесь как всегда было светло и чисто, некоторые денники пустовали, но большинство обитателей было внутри, как и кобыла, которую я приметил. Это к лучшему. Я медленно направился вперед, ведя за собой девушку.
- Это главная конюшня. Амуничник общий, но у каждой лошади комплект амуниции свой, стандартный, как и средства для ухода. Все подписано, так что не запутаешься. Комнаты конюхов наверху, их всегда можно найти там, если что-то понадобится. Конюшня открыта всегда, сюда можно спокойно приехать и ночью, если это будет необходимо.
Меж тем мы подошли к стандартному деннику, двери которого были сделаны из темного дерева и оканчивались темно-зеленой железной решеткой. Кобыла уже приметила нас и высунула в проход морду, миролюбиво кося разноцветными глазами. Правый у нее был голубой, а левый карий, не редкость для этой породы. Я накрыл бархатную морду рукой, не позволяя лошади дотянуться до ладони языком, а после открыл дверь денника, пропуская Джессику вперед и оставаясь в коридоре. Я видел, как восхищенно заблестели глаза племянницы и усмехнулся про себя.
- Ее зовут Щеголиха, она приехала к нам из России, потому наши зовут ее просто Лихая, чтобы не ломать язык. Ей три года и как ты уже наверняка догадалась, она ахалтекинской породы. Она чрезвычайно добрая и ласковая, очень уважительно относится к человеку и никогда не подводит. Пару раз уже скакала, осенью заняла третье место на скачках, тягалась с чистокровками. Думаю, вы отлично поладите, если захочешь, то весной сможешь побороться на скачках за первый приз. Но перед этим я познакомлю тебя с нашим тренером, она тоже молодая девушка, найти общий язык труда не составит. К кобыле можешь приходить в любое время и проводить его, как пожелаешь, но только будь осторожна. Сейчас пожалуйста, побудь немного с ней или прогуляйся по территории, а я пока договорюсь по поводу дома.
Оставив девушку с лошадью, я предупредил по поводу нее старшего конюха, а затем отправился обратно в здание администрации, чтобы осуществить свои планы по поводу разговора с поверенным.

Я проснулась в тот момент, когда дверь моего денника открылась и конюх зашел, чтобы задать корм. Открыв глаза я помотала головой и тихо заржала, приветствуя мужчину в полумраке. Он ласково потрепал меня по шее и вышел, оставив наедине с полной кормушкой каши. Я помотала затекшей шеей, и переступила с ноги на ногу, чтобы одеревеневшие за ночь мышцы пришли в норму. Я всегда спала стоя, уж не знаю почему, а потому редко нормально отдыхала. Хотя моей ноге, которая только недавно перестала меня подводить, было бы лучше, если бы я спала лежа. В любом случае я подошла к кормушке и сначала вдохнула чудесный аромат, а потом уже принялась за еду.
Когда с кашей было покончено, на небе уже забрезжил рассвет. Видимо, день сегодня обещал быть теплым, потому что конюха прошлись по денникам, приоткрывая окна. Я учтиво подождала, когда человек выйдет, а потом подошла к окошку и высунула голову, вдохнув запах сырости после вчерашнего снегопада, прелой травы и далекого моря. Раздув ноздри я заржала, увидев вдали скаковой трек. Мне казалось, что я сейчас там. Что вижу, как с железной ограды, выкрашенной белой краской стекают капли дождя. Как скрежещет под копытами мокрый гравий, как отражаются лучи восходящего солнца в каплях росы на прелой траве. Тоска защемила мое сердце и я заржала еще громче, слыша, как кто-то такой-же тоскующий, отвечает мне с другой конюшни,что была по соседству. Боль и тоска были настолько сильны, что мне хотелось расплакаться. Я любила скачки, любила всей душой. Я была создана для того что-бы бежать, это было смыслом моего существования, моим кислородом. Я жила и дышала атмосферой ипподромов. Отвернувшись от окна я заходила кругами по деннику, не находя себе места. Я молилась о том, чтобы нашелся уже человек, с которым я вновь смогу вернуться на любимый трек. Человек, который вновь поможет ветру поселиться в моей гриве. И вот, словно чудо, я услышала голоса в проходе и высунула голову.
Конечно, на прошлых соревнованиях у меня был жокей, но он был столь неопытным, столь малостарательным, что мы пришли третьими. Хотя это неплохо, учитывая, что я младше остальных участников да и порода у меня не столь популярна для этой тенистой страны. Но лошади шептались, что скоро ипподром вновь распахнет двери, что весна принесет с собой новые забеги, что у  меня будет шанс. Конечно, если у меня появится человек. Дни здесь проходили довольно однообразно и сегодня мне предстояло все время провести в своем деннике, ведь выгул раз в два дня, из-за холодной погоды. Мне оставалось лишь нарезать круги, играть с лизунцом, что заботливо поставил конюх и изредка высовывать морду в коридор, раздувая ноздри и ловя новые запахи.
Скукота.
Время уже перевалило за вторую половину дня, когда я услышала в проходе голос, знакомый каждой лошади этой конюшни. Все мы, пока нас не приобрел какой-то определенный человек принадлежали большому, единому хозяину. И сейчас я смотрела на то, как он в компании с какой-то молоденькой девочкой направляется прямо ко мне. Я тонко, приветливо заржала, утыкаясь мордой в его ладонь и ласково облизывая. Я знала, что большинство лошадей были не слишком дружелюбны, но я искренне любила людей. Но больше меня заинтересовал не сам хозяин конюшни, а девушка, что была рядом с ним. Такая маленькая, такая ладная, с такими красивыми глазами. Когда дверь открылась и ее запустили ко мне в денник я ласково заржала, вытягивая шею и склоняясь ближе к девочке. Совсем еще юная, даже пахнет не так, как все эти взрослые люди. Только-только вышла из возраста жеребенка. Девочка тихо произнесла мое имя, так что я подняла голову, навострив уши в мою сторону. В моем сердце забилась робкая надежда и я прошептала, бережно обнюхивая ее волосы.
- А ты? Ты новый жокей? Новый друг?
Как жаль, что люди не способны понимать наш язык. Ведь тогда я могла бы рассказать о том, как рада видеть ее у себя в гостях. И мне хотелось надеяться, что она останется со мной еще немного. Девушка осторожно и несмело подняла руку, положив на мою морду, а хозяин тем временем что-то говорил, но я услышала лишь про скачки весной и тут же закивала головой, бурно фыркая и подхлестывая себя хвостом. Скачки, это хоть сейчас, хоть сию секунду. О, я готова была вновь ощутить это волшебное чувство полета, эту дрожь в ногах. Надеюсь лишь, что эта девочка не бросит меня после первой скачки, как всегда делали все остальные. Я привыкла к тому, что люди приходят и уходят, оставляя лишь воспоминания о себе. Люди порой и забирают с собой самое дорогое, что у нас есть - как забрали моего Лейдена уже год назад. Я понимала, что скорее всего больше не увижу его и что нужно смириться с этим, но в глубине души я все-еще верила. Хотя, спасибо и за то, что боль стала не такой сильной, а сменилась какой-то далекой и глухой тоской по прошлому. За своими раздумьями я даже упустила момент, когда девочка положила вторую руку мне на шею, проведя до холки. Повернувшись к ней я ласково вгляделась в ее лицо, послушно наклоняя голову.
- Ты мне уже нравишься, а если я тебе, то дружба не составит труда.
Я всегда любила работать с девушками. Да, конечно, мужчинам ты всецело подчиняешься, трепещешь в их руках, но девушки такие нежные, такие ласковые и внимательные. Особенно, если обладают легкой рукой. На скачках это тоже может сослужить хорошую службу, пусть некоторые и думают иначе. Когда девочка оторвалась от меня и выглянула в проход, встречая главного конюха, я уже было расстроилась и потянулась носом, чтобы удержать ее. Но как оказалось, это не потребовалось. Девочка всего лишь спросила, можно ли нам отправиться гулять. Я тихо засвистела, кивая головой и радовалась тому, что конюх разрешил. Может теперь она и вправду останется со мной? Мы будем гулять, работать, выезжать на трек. О, это было бы так чудесно, ведь я столько времени была одна. Девочка меж тем сорвала недоуздок и быстро натянула на мою морду, стоило мне опустить голову. Да, мне тоже не терпелось покинуть надоевшие стены и вдохнуть немного морозного воздуха. В этом я ее понимала. Быстрый поцелую в нос заставил меня рассмеяться.
- Да, ты тоже.
А после мы направились к выходу на улицу, оставляя освещенный коридор прохода позади.