Переезд ― это всегда нелегко. Ты можешь ему радоваться, но в конечно счёте все равно приходится справляться со всеми вытекающими последствиями. Но в нашем случае всё ещё печальнее. Вороного здоровяка ждал новый дом, новая конюшня, новые знакомства. И не то чтобы он не был рад или зол (злым он был тогда, когда его вели к трейлеру для перевозок и он понял, что к чему). Понадобились три пары сильных рук, чтобы сдержать его брыкания. Поднять на уши всю ферму ему всегда удавалась с лихвой, а со временем сумел ещё лучше отточить этот навык, словно только ради этого он и живёт ― "делать" день.
Теперь, взглянув на этого коня, даже не скажешь, что он может выдать хоть какие-то кульбиты. Мрачный, тусклый взгляд, устремленный куда-то в пустоту, куда-то, куда не попасть ни одной живой душе, застыл камнем на морде Чёрного. Кто его хорошо знает, уже успел бы испугаться такому несвойственному этому коню поведению. К "счастью" персонала шикарной шотландской академии, Блэк не заставил долго ждать. Уже по дороге к заведению, он нервно фыркал и ритмично бил копытом о пол трейлера, раскидывая солому и опилки в разные стороны. Водитель что-то крикнул, буркнул, но конь даже ухом не повёл. Он беспокойно переступал с ноги на ногу, выпучив тёмно-карие глаза и рассматривая дикие пейзажи за окном, сменяющиеся людскими постройками.
Было ещё раннее утро, а Блэк уже сумел стать деревенским петухом, когда водитель и конюх начали выводить его из трейлера. Они быстро смекнули, что пристегнуть чёмбур к недоуздку ― лишь полбеды. Сперва Блэк не поддавался ни на какие уговоры и лакомства. Даже любимое наливное яблоко не сумело привлечь внимания коня. Частое дыхание и громкое храпение заставило подумать, что вороной только что пробежал забег на длинную дистанцию. Он заржал, клацнул зубами в воздухе, прижимая назад уши ещё сильнее, и упёрся своим большим чёрным задом в угол трейлера. Если бы Блэк мог, то прирос бы к нему.
Но видимо и сам конюх оказался не из простых. Человек не собирался мериться с таким поведение, а уж тем более выслуживаться перед таким врединой. Он вплотную подошёл к вороному жеребцу, ухватил его за ухо с гривой и буквально потащил этот бочонок упрямства к выходу из трейлера. Блэк был словно мальчишкой, который нашкодил и был схвачен с поличным, и теперь провинившегося вели в угол. Как ни странно, но этот здоровяк подчинился. На мгновение ему даже стало стыдно, но лишь мгновение. Да, он всё ещё упирался, фырчал, тихо, но грозно ржал, но, несмотря на это, воспринял данный жест, как вызов соперника. А к своим соперникам Блэк всегда относился с уважением. "А мы с тобой поладим" ― ухмыльнулся Блэк и послушно, не спеша поковылял наружу.
Выходя, вороной отскочил в сторону от трейлера, как ужаленный, резко вздёрнул голову вверх, словно пытался что-то словить, и отбежал в сторону. Вот, что значит - ощутить свободу от этого тёмного гнетущего ящика на колесах. Те четыре стены, которые окружали его последние несколько часов, не на шутку взбеленили жеребца.
― Спасибо! Увидимся, ― конюх махнул удаляющемуся трейлеру в утренней дымке и зашагал вперёд, крепко и уверено держа чёмбур в руках. Погода была пасмурная и сквозь плотный слой серых облаков не могло пробиться ни лучика солнца. В воздухе пахло легкой сыростью и свежей травой. Мелкая дрожь пробежала по чёрной спине жеребца и ударила прямо в голову, от чего Блэк даже вздрогнул. Под лоснящейся вороной шкурой перекатились упругие мышцы. На минуту он замер, вдыхая полной грудью прохладный горный воздух и наслаждаясь величественной окружающей природой. Блэк даже слегка удивился, но это место ему уже начинало нравится. На время он забыл о своей злости и обиде и полностью поглотился моментом. Он уже представлял, как ступит на скаковой трек и промчится по нему так, чтобы у всех рты отвисли. Как отправится на прогулку в эти чудесные здешние места, где вдоволь набегается и надурачится. Этот чудесный тихий момент, полный мечтаний, продлился недолго. Давление натяжения чембура вывело Блэка из забвения. Он огляделся по сторонам в поисках чего-то и бодро зашагал за конюхом.
Вокруг стояла мёртвая тишина, и лишь утреннее пение проснувшихся птиц и гулкий стук копыт о грунт сотрясали её. Из конюшни, мимо которой они проходили, уже доносились первые звуки рабочего дня. Сонные похрапывания лошадей, стук каблуков сапог о пол и тихие разговоры взбодрили жеребца. Он был бы совсем не против оказаться сейчас на скаковом треке. Пробежать один кружок, повыпендриваться перед своим всадником и со спокойной душой вернуться в денник с удовлетворением от всех выполненных обязательных дел на день. "Надеюсь, денник не будет похож на тот тесный и мрачный трейлер!"
― Не сейчас, приятель...
Голова коня последовала за рукой в сторону от конюшни. "В смысле?! И куда же ты меня ведешь?" Блэку это не особо понравилось, но заинтересовало. Через минуты они подошли к просторной леваде. Они были совершенно одни, что, скорее всего, к лучшему. Потому что уже через час здесь появятся другие лошади, выведенные на выпас, и о любом одиночестве можно напрочь забыть. Блэк решил: раз предоставляется такая возможность побыть одному какое-то время, то надо насладиться всеми преимуществами этого момента. Ворота левады тяжело и с тихим скрипом отворились, и вот вороной уже стоял на зелёной траве покрытой утренней росой. Щелчок, опять скрип ворот, и он уже совсем один.
Блэк в очередной раз осмотрелся по сторонам, но теперь куда внимательнее и пристрастнее. Всё вокруг было интересно. Как живут здешние обитатели: так же, как все чистокровки на ферме, откуда он прибыл, или нет... Как они проводят тренировки... Какие здесь люди... Может, здесь все такие, как тот конюх, и церемониться с Блэком долго не будут? Хотя этот вопрос коня волновал меньше всего. Окинув серьезным взглядом окрестности снова, Блэк зашагал, а затем побежал резвой рысцой по леваде. Как всегда, движения его были грубыми, некрасивыми и резкими. Видимо, таким, как он, лучше красоваться, галопируя. Ведь только в галопе, можно передать всю его грацию, красоту и мощь. Хотя, Блэк из тех, кто не был обделен красотой. Им можно было даже любоваться, стоящим в деннике. Возможно, вся заслуга в чистой вороной шерсти без единой отметины.
В какой-то момент рысь молниеносно переросла в карьер, и жеребец помчался по леваде, как по скаковой дорожке. Мощные копыта взбороздили землю, а грива развивалась по ветру, подобно черной вуали. Когда он достиг противоположного конца ограды, резко затормозил, тряхнул вороной шеей и манежным галопом поскакал обратно. Он наслаждался каждой минутой свободы и мечтал о треке.
Пока здесь устраивались одиночные скачки, вдалеке вдруг показалась чёрная точка, подобная ему самому.
Вот первый, кого уже ведут на выгул. Блэк хотел было злостно фыркнуть и заржать, как тут же осекся, когда открылись ворота соседней левады. Он быстро смекнул, что это кобыла и тут же весь преобразился. Чёрный всегда выглядел статным, но если поблизости есть хоть одна кобыла, то всё, надевайте солнечные очки, вороной красавец будет светиться, как новогодняя ёлка. Блэк тут же встрепенулся, выпрямился, тряхнул гривой и величественным шагом, как король, зашагал по леваде, пытаясь привлечь к себе внимание. Да уж, пусть характером он и не блистал, зато внешне выдался что надо и манией величия не был обделен.
Когда Чёрный подошёл достаточно близко, чтобы разглядеть незнакомку, та даже не смотрела в его сторону. Блэка это возмутило и задело. Он громко фыркнул и захрапел, испуская облачка пара из ноздрей. Вновь тряхнув головой, жеребец начал нарезать круги по небольшому клочку левады. Он шагал так, что казалось ещё немного и запляшет, словно выездковый конь. Но пока Блэк красовался, не заметил, как уже привлек внимание и даже опередил события. Он затормозил, ещё какое-то время не оборачивался, но вскоре взглянул. Вороная кобыла пристально смотрела на него, словно что-то углядела. Блэк решил одарить её тем же взглядом, но лишь посеял сомнения в своей голове. Что-то было в этой незнакомке до жути знакомое, хоть и далекое. Теперь и сам вороной двинулся к ограждению, чтобы лучше разглядеть кобылу.
Высокая, красивая, вороная с контрастирующими белыми отметинами, стройная и элегантная. Но не только это привлекло внимание жеребца. По мере приближения к ней, в голове коня бушевала целая буря эмоций и неразберихи. Он не мог поверить в увиденное, но и с ума он вроде не сошёл. "Неужели... Не может быть!"
― Грация?! ― воскликнул он. Увидеть её здесь было настолько же неожиданным, насколько неожиданно в конце вырвался мимолетный тонкий возглас из горла здоровяка. Чёрный тут же осекся, фыркнул и заговорил своим обычным, глубоким и слегка грубоватым басом, ― Вот так встреча! Не ожидал тебя увидеть здесь! ― на секунду он замолк, но тут же добавил, ― Да и вообще когда- и где-либо ещё!
Блэка, почти всегда с недовольной миной и вечным состоянием "встал не с той ноги", редко можно было застать таким добрым. Но это происходило на самом деле. Грэйс была давней знакомой, но сумела стать одной из немногих, с кем Блэк мог спокойно поговорить на различные темы, при этом почти не скрывая свою тёмную сторону характера. Ему всегда было приятно общаться с кобылами, но с Грэйс ещё и легко.
На дворе всё ещё стояло утро, а Чёрный уже успел испытать массу удивлений и положительных эмоций. Как бы он не решил компенсировать это всплеском негатива...

Отредактировано Black Line (2017-07-08 16:55:16)

Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни.

Любопытство одолевало сознание жеребца всё сильнее и сильнее, а различные мысли скопом накрыли его разум. Блэк не спеша и уверенно подошёл к изгороди, ступая по влажной траве. Его резкая походка не самым лучшим образом сочеталась с его массивными размерами и благовидными линиями. Он слегка коснулся грудью деревянных перекладин и немного наклонился вперед.
― Я тоже... Не думала, что когда-то тебя встречу, ― тихо промолвила его собеседница. В её голосе слышалось то ли отчаяние, то ли грусть, то ли безысходность. Блэк не мог понять, что не так, а потому решил не придавать этому большое значение. Мало ли, может у неё было просто плохое настроение или ещё что. Из глубокого погружение в свои раздумия жеребца вывел внезапный вопрос Грэйс, который, как когти большого орла, полоснул его в самое сердце.
― Твой Мистер Шервуд умер? ― словно гром среди ясного неба его имя оглушило Блэка. И удар случился наяву ― где-то там вдалеке сверкнула зигзагообразная молния, а гулкие раскаты грома сообщали о надвигающейся грозе. Точно само небо разразилось в муках боли. Блэк тут же осунулся. Разом он перестал походить на того вороного красавца, что стоял здесь секунду назад. Его голова сникла, затуманенный взгляд обратился куда-то в землю, а легкие сковало железными цепями. Всё тело напряглось, как пружина, готовая вот-вот сорваться и ударить тебя. В голове вновь и вновь мелькал образ этого добросердечного мужчины. Неожиданно за его образом последовали все воспоминания. В один миг вся жизнь пролетела перед глазами, как стрела, выпущенная из лука и улетевшая куда-то далеко, которая оставила после себя лишь невыносимую печаль и мучительные сожаления.
Из забвения Чёрного вывел неясный шум. Между левадами прошла молодая девушка, шустро окинув вороных взглядом, и также быстро и внезапно исчезла из виду, как появилась, махнув своими белокурыми волосами. Жеребец тряхнул вороной шеей, словно пытаясь избавится от этого тяжелого груза, приободрился и выпрямился, отгоняя все чуждые ему мысли. Взгляд вновь стал твёрдым и серьезным, хоть и таил в себе подавленный гнев и нотки скорби. Тяжелый выдох, и конь снова мог здраво мыслить. Блэк окинул быстрым взором Грэйс, в надежде, что она не углядела его минутное подавленное состояние.
― Да... Он был хорошим человеком,.. ― казалось он говорил это не ей, а самому себе, будто силился утешить ноющую боль. Да, смериться с такой потерей будет очень не просто. Он переоценил свои возможности, предположил, что сумеет скрыть это всё за злобой и гневом, но проблема, как волк, подолгу выслеживающий свою добычу, в конечном счёте настигала и обрушивалась на него со всей мощью. И с каждым разом всё больнее и мучительнее.
― И я умерла, ― слова кобылы эхом улетели, подхватываемые ветром. Еле как, но Блэк сумел расслышать их и был немало удивлен. За своими болью и переживаниями он не сразу разглядел в Грэйс нездоровое состояние. Эта была уже не та прелестная вороная кобыла, что блистала на конкурном плацу когда-то. Она исхудала, осунулась, а пустые полные безразличия глаза вызывали ещё большее недоумение. Даже гладкая угольная шерсть казалось поблекла. Жеребец почувствовал себя ещё более неловко. Пару минут назад он так перед ней красовался, выхаживал, величественно задрав нос и чуть не крича: "Вот, полюбуйся!", теперь же ему хотелось провалиться сквозь землю. Стыд сковал его, и он приник тут же уменьшись в размерах. Серьезный взгляд карих глаз наполнился состраданием ― на его давнюю подругу было больно смотреть. Блэк в мёртвом безмолвии уставился на вороную кобылу. Слова сожалений едва ли тут могли помочь, да и что он мог сказать? Вряд ли ей захочется рассказывать ему свою историю. Подобное меньше всего желаешь вспоминать. Взлёты... Падения... Разве теперь это имеет значение? Единственное, что теперь становится важным то, кто ты и что делаешь в данный момент.
Чёрный плотнее прижался к изгороди, и верхняя перекладина с болью впилась в его кожу. Он вытянул шею насколько мог, пытаясь дотянутся до Грации, но она была слишком далеко, уткнувшись на свои копыта. Далеко и совсем одна. Он выпрямился и хотел что-то сказать, но в этот же момент вороная вытянула шею и положила голову на ограду. Казалось, облако меланхолии повисла сегодня над левадами, в которых они паслись. Волна боли вновь и вновь накрывала коня. Больше всего он не выносил, когда страдал кто-то ему дорогой, тем более друг (которых и так было немного). Блэк жаждал помочь ей хоть как-то, но не представлял как. Инстинкт защитника, всегда таившийся глубоко в его мрачной душе, выскользнул наружу и не давал покоя. Его одолевало желание вырваться отсюда, подойти к Грэйс, подставить своё плечо и сказать, что всё будет хорошо. Он хотел защитить её от этого злобного мира, что окружал их, и тем самым постараться залечить свои раны.

Не стоит бежать от боли. Она ― твой главный помощник. Она очищает разум и придаёт силы...

Вот они. Двое. Стоят здесь, избитые жизнью. Кто-то сильно, кто-то не очень. У них было всё, но кто-то потерял это, а кому-то это стало ненужным. Отчаяние ― раковая опухоль. Оно вгрызается в мысли, не покидает долгое время, забирая все твои силы и лишая тебя целей. Ты теряешь смыл своего существования. Чувство безразличия, как чёрная туча, заволакивает твой разум, и от этого нет спасения. У тебя остается два выхода: сдаться или доказать себе, что ты сильнее всех тех бед, что случились с тобой. И хорошо, когда рядом есть кто-то, кто сможет тебе помочь. Будь то человек или твой копытный сородич - не важно. Главное ― найти в себе силы.
По вороному загривку пробежался прохладный ветерок и завыл прямо в ушах. Гром, что приближался, теперь становился все тише, а его раскаты еле-еле доносились до чутких ушей. Над головой пролетела птица и села на изгородь, щебеча что-то. Блэк фыркнул, в очередной раз тряхнул шеей, ероша чёрную гриву, и обратился к Грации:
― Я могу чем-то помочь?

Отредактировано Black Line (2017-07-08 17:01:35)